— Я понимаю…
— Ни хрена ты не понимаешь, Жаров. Законы — бумажки, которые пишут всякие уроды, ни черта не смыслящие в бизнесе. Для друга я… ты только скажи, приятель, я все сделаю. Потому что друг — это навсегда.
Внезапно он посерьезнел.
— Ладно, давай о деле. Сколько у тебя тут? — Он кивнул в сторону тугого пакета, наполненного банкнотами.
— Сорок тысяч. С хвостиком.
— М-да… я чуть ошибся. — Карлос протянул Жарову новенькую, поблескивающую кредитку. — Здесь полста штук. Карточка на предъявителя. Макулатуру давай сюда, с ней только внимание привлекать.
Денис улыбнулся — да, приятель обо всем подумал. Уж сколько твердили миру об опасности таких вот карточек, деньги с которых может снять кто угодно, знающий простенький код. Никаких тебе сенсорных анализаторов отпечатка или геноформулы, никаких степеней защиты — просто кусок пластика с дешевым микропроцессором и восемь цифр. И бешеная популярность среди тех, кому отнюдь не хочется, чтобы в банк данных при каждом обращении к счету поступала информация о владельце. Отследить эти карточки было невозможно в принципе, поскольку для этого надо было как минимум узнать, кому принадлежит этот кусочек пластика с безликим номером. А эта информация попросту не существовала. Нигде. Банки тоже с готовностью выдавали «анонимки» — согласно закону, по ним не принимались никакие претензии.
Он с благодарностью стиснул руку Карлоса.
— Давай двигай, — вздохнул тот. — Ребята тебя подстрахуют… на первых порах. И, парень, будь осторожен. Можно ссориться с полицией, можно ссориться даже с твоей Корпорацией, но вот переходить дорогу нашей «свободной прессе»… врагу не пожелаю.
«Кассиопея» была кораблем новым и, следовало отдать должное, роскошным. Это сказалось в первую очередь на ценах — Денис в полной мере оценил, что означает передвижение по огромной территории, контролируемой Федерацией, за свой счет. Ему приходилось летать довольно много, но все время это кто-то оплачивал. Армия, Корпорация… всегда находился тугой кошелек, из которого финансировались дальние поездки. И вот теперь… его ресурсы стремительно таяли.
После покупки билета на счету осталось немногим более половины первоначальной суммы. Если бы не «ошибка» Карлоса, у Дениса не осталось бы денег на возвращение. А так… Ой, да и ошибся ли Карлос? С его «работой» ошибаться — роскошь непозволительная. Во всяком случае, оплатить обратный билет ему средств хватит. Если, конечно, его не доставят на Землю за казенный счёт.
Чужая ксива сделала свое дело — открыла ему дорогу на борт судна. Больше она была не нужна, на борту «Сигмы» придется, конечно, предъявить настоящее удостоверение, поскольку там обнаружение подлога будет незамедлительно означать карцер и вооруженного охранника. Тем более что бе-зопасники станции его скорее всего знают в лицо. А вот то, что Жарова отстранили от работы, им вряд ли известно.
Пять дней тянулись до отвращения медленно. Несколько скрасила их миленькая блондинка, летевшая на Альдебаран-6 к мужу, которая была явно отягощена предвкушением встречи и поэтому в последние дни свободы предпочитала оторваться на полную катушку. Уже на второй вечер Денис понял, что длинные ноги сами по себе, конечно, хороши, но когда они сочетаются с полным отсутствием мозгов — это несколько утомляет. Поэтому, когда к концу третьего дня блондиночка вылезла из его постели и отправилась искать новых приключений, Жарова это нисколько не расстроило. Он уже порядком устал от голого, не приправленного чувствами секса и даже с некоторым тайным удовлетворением наблюдал за закрывающейся дверью каюты.
Остаток пути прошед относительно спокойно. Публика, что могла себе позволить заплатить за билеты первого класса, не слишком стремилась к общению с себе подобными, те же, кто едва наскреб на более дешевые места, и вовсе не допускались на привилегированные палубы.
Первый помощник капитана, на таких лайнерах традиционно отвечающий за благополучие и, что не менее важно, благодушие пассажиров — по крайней мере из первого класса, — любезно сообщил Денису, что на «Сигму-2», кроме него, направляются еще двое. Жаров не упустил случая познакомиться с ними поближе.
