Ронин схватил К'рин за руку, и они ринулись вниз, в темноту.
Загадочный стон раздался опять — теперь уже ближе. Ронин выставил факел перед собой и увидел, что вся внутренняя стена лестничного пролета разрушена. Перед ними зияла черная пропасть глубиной в несколько этажей.
Они прижались к противоположной стене, подальше от провала, и вдруг увидели чуть ниже по лестнице скорчившуюся фигуру. Человек был растрепан и весь в грязи. Длинные волосы висят сальными прядями, вместо одежды — жалкие лохмотья.
Ронин подошел поближе, чтобы как следует разглядеть бледное нездоровое лицо, покрытое грязью и потом.
В глазах незнакомца, когда он увидел Ронина, мелькнул испуг. В пляшущем свете факела были видны огромные расширенные зрачки. Человек боязливо сжался.
Ронин наклонился и тронул незнакомца за плечо.
— Ты кто? — Не дождавшись ответа, он добавил: — Мы не причиним тебе вреда.
Шаги на лестнице приближались. Ронин выпрямился и прислушался. К'рин спустилась к ним, склонилась над незнакомцем, пытаясь с ним заговорить, и вдруг изумленно воскликнула:
— Ронин!
Он повернулся к ним, посветил факелом и только теперь разглядел, что вместо правой руки у несчастного торчит лишь обрубок с запекшейся на нем кровью. Присмотревшись получше, он увидел, что рана уже начинала затягиваться новой кожей, то есть была не такой свежей, как ему показалось вначале. Тени плясали на каменных стенах в неверном мерцании факела.
Но это было еще не все. На шее у этого жалкого существа блестело что-то металлическое. Медленно и осторожно, чтобы не напугать незнакомца, Ронин протянул руку к блестящей штучке, провел пальцем по медальону на грязной цепочке, повернул его к свету и прочитал:
— Корабб. Нир. Девяносто девятый.
— Нир?! — изумилась К'рин. — Но как... если он с девяносто девятого уровня, что он делает так высоко?
— Да еще с оторванной рукой.
Ронин вспомнил ту ниру, которую встретил в приемной у Сталига.
— На том уровне располагаются самые большие и самые сложные машины...
— Это самый нижний этаж?
— Да, там работают самые лучшие ниры...
Звук шагов наверху неожиданно прекратился — тот или те, кто преследовал их, остановились на площадке как раз над ними. Ронину показалось, что он слышит приглушенные голоса.
— Ронин, кто это...
Он приложил палец к губам и, склонившись над ниром, прошептал:
— Корабб, ты меня слышишь?
Незнакомец взглянул на него, перевел взгляд на К'рин, потом — снова на Ронина и кивнул. Только теперь Ронин понял, что перед ним — женщина. В пляшущем свете факела он не смог определить этого раньше. К тому же она была вся такая грязная и сидела, скорчившись в три погибели.
Нира подняла худой палец. На месте сорванного ногтя чернело пятно запекшейся крови.
— Все, Ронин. Ты доигрался, — раздался сверху холодный голос. — Мы пришли за тобой!
Раздался скрежет металла по камню. Этот звук нельзя было спутать ни с чем. К'рин ахнула. Только теперь до нее дошло то, что Ронин понял уже давно: он был без оружия, ведь они шли на Сехну.
Что-то коснулось его плеча. Нира настойчиво тыкала в него пальцем. Она показала сначала на него, потом — на К'рин, потом — на черный провал под лестницей.
Он покачал головой:
— Мы не можем тебя здесь оставить. Здесь ты погибнешь. Понимаешь?
Она замотала головой, и ее рот беззвучно открылся. Ронину почему-то сразу же показалось, что здесь что-то не так. Судя по всему, К'рин пришла в голову та же мысль. Она протянула руку и приоткрыла нире рот. Затравленные глаза Корабб распахнулись от ужаса. Она дернулась, пытаясь вырваться, но К'рин держала ее крепко.
— Мороз меня побери! — содрогнувшись, выдохнула она.
Ронин нагнулся и увидел, что у ниры нет языка. На его месте чернел окровавленный обрубок.
К'рин отпустила Корабб и повернулась к Ронину. Она была очень бледной.
— Что произошло? Как такое могло...
— Ронин. Ронин, мы знаем, что медсестра с тобой, — донесся сверху насмешливый голос. — К'рин? Да, ее зовут К'рин.
Снова скрежет металла по камню.
— Не обольщайся. Умереть быстро и с честью у тебя не получится. Смерть меченосца не для тебя, друг мой. Мы перережем тебе сухожилия на ногах, и ты будешь лежать и смотреть, как мы выясняем, из чего сделана твоя женщина. Мы отрежем тебе веки, чтобы ты не смог закрыть глаза, и будем по очереди держать тебе голову, чтобы ты сполна насладился зрелищем. Мы не хотим, чтобы ты пропустил самое интересное. Как ты сам думаешь, скольких она сможет обслужить?
