Наемник плюнул и обернулся назад, вглядываясь в приближающееся облако.
— Ты их видишь? Они там все? — спросил Гуин.
— Конечно, вижу. Мои глаза способны разглядеть пичужку на вершине дерева, находящегося в тысяче тадов от меня! Их около двух сотен. Красные всадники под предводительством белых.
Гуин как будто взвешивал шансы в уме.
— Да, почти все войско, — сказал Иставан.
— Плохи дела, — произнес Гуин медленно. — Но мы сделаем все, что в наших силах. Кажется, ты не слишком хорошо знаешь эти края.
— Ни на грош, — признался наемник. — И не страдаю от этого.
— На востоке отсюда находятся горы Канан, о которых говорится в древних легендах.
— Это я знаю.
— Нам не успеть добраться до этих гор, но деревня племени Раку, о которой говорила Суни, не так далеко. Она объяснила мне, что это селение лежит «там, где Собачья Голова с твой палец».
— Что, во имя Доала, это может означать?
— Ты видишь вон ту гору слева? Это священный пик Ферус, высочайший среди Канан. Семы считают, что он похож на собачью голову, поэтому так и называют его.
Иставан поглядел на Гуина с сомнением.
— Отсюда видна лишь половина головы, — продолжал тот, указывая на гору. — Закрой один глаз и посмотри на свой палец. Деревня Раку находится там, где гора будет казаться с твой палец.
Он обернулся и поглядел на преследователей. Они были уже так близко, что отчетливо виднелись отдельные всадники.
— Вам придется скакать втроем на одной лошади, и как можно быстрее, — сказал Гуин.
— Как? — воскликнул Иставан растерянно. Его темные глаза округлились. — Что это ты задумал?
— И еще — у меня отобрали меч, поэтому ты отдашь мне свой.
— Постой-ка, — пробормотал Иставан.
— Что ты собираешься делать, Гуин? — воскликнула Ринда.
— Не волнуйся, у меня свой подход к людям, — невесело рассмеялся тот. — Вот что, дети, возможно, Носферус и вправду мой родной дом. И я собираюсь проверить, насколько знаю его.
— Гуин, я не могу позволить тебе этого! Мы не примем такой жертвы… — начала было принцесса.
— Перестань. Я сделаю то, что собираюсь, — отрезал Гуин.
Он поднял Ремуса в воздух и бросил Иставану. Тот вовремя подхватил принца и посадил к себе на седло.
— Гуин, нет! — крикнули близнецы хором.
Тот, не обращая на них внимания, протянул руку к наемнику. Иставан достал свой меч и кинул ему. Человек-леопард подхватил его на лету своей могучей рукой.
— Может быть, передумаешь? — спросил Иставан.
— Да не волнуйтесь вы. Увидимся в деревне Суни. — Гуин снова засмеялся и издал яростный вой, от которого близнецы поежились.
Теперь враги были видны уже совсем отчетливо. Ясно слышался звон оружия и мерная дробь копыт. Ветер доносил крики:
— Эй! Вот они! Держи!
— Скачите! Сейчас же! — заорал Гуин и взмахнул мечом. — Встретимся в деревне Раку.
— Ладно, в деревне Раку! Там, где Собачья Голова высотой в палец! — откликнулся Иставан, пришпоривая коня.
Ринда схватила наемника за ногу, пытаясь остановить:
— Нет, мы не можем бросить его!
— Держись, малышка! Мы отправляемся!
— До них не больше трех тадов! Увидимся скоро! — крикнул Гуин на прощание, развернул коня и погнал его в галоп.
Отважный воин поскакал навстречу приближающимся всадникам. Уже вскоре послышались их крики:
— Эй ты, стоять!
— Стоять, или стреляем!
В воздухе просвистели сотни арбалетных стрел. Гуин натянул одной рукой поводья, а другой схватился за меч.
— Ни с места, человек-леопард!
— Сопротивление бесполезно!
Гуин обращал на эти крики не больше внимания, чем на падающие с неба ангельские волосы. Он быстро огляделся по сторонам: нужно было отыскать гнездо песчаных червей или многожоров, чтобы заставить их напасть на всадников. Но ничего не обнаружив, он решил пустить в дело меч и окинул взглядом надвигающиеся на него сотни воинов.
— Гуин! — раздался позади него детский голос, сопровождавшийся топотом копыт.
— Дурачье! Зачем вы вернулись? — откликнулся он. Его глаза вспыхнули яростью.
— Плохи дела! Посмотри-ка! — крикнул Иставан и указал на восток, туда, куда они собирались бежать. Дети сжались перед ним на седле и с тревогой глядели на человека-леопарда.
Глаза Гуина сузились, ярость, горевшая в них минуту назад, пропала. На востоке, на фоне гор поднималось еще одно облако пыли.
