— Ну вот, значит, давай, иди. Где-то там шакаленок… чую я, он тоже нас ищет. Так что шагай с оглядкой.
— А Дерюга?
Атаман с сомнением оглянулся. Дерюжка застыл перед живой картиной и пялился на нее, разинув рот. На роже — дурацкая улыбка. После падения он так и не опомнился, сделался как пришибленный.
— От этого дурня сейчас толку не будет, — рассудил Макота. — Или первым его пустить? Да не, он шумит слишком, а нам, чтоб тихо нужно. Эй, Дерюга! Слышь! Иди за нами, только не близко.
— Ладно, — невнятно откликнулся молодой.
— Не ладно, а на расстоянии топай, бо шуму от тебя, как от маниса на случке!
Атаман с Маликом прошли в коридор, а Дерюжка заворожено разглядывал «зеркало». Он так увлекся, что не услыхал, как из полости с жилами в зал заглянул Крючок, как пролез в отверстие, выпрямился…
Крючок шагал осторожно, держась позади застывшего бандита. Приблизился к нему, часто поглядывая на проем, в котором скрылись остальные двое. Поднял пистолет. Прицелился в затылок Дерюжке, но не выстрелил. Подумав, перевернул оружие в ладони и ударил Дерюгу рукоятью. Колени бандита подломились, и он беззвучно осел на пол.
Туран оказался в новом коридоре, похожем на кишку. Все те же бурые стены и цепочки световых пятен, скупо озарявшие закругленный свод. Коридор плавно изгибался, Тим Белорус шагал позади и разглагольствовал:
— Дальше двигаться нужно, не стоять на месте. Конечно, эта штуковина в разломе давно висит, но кто знает, сколько она еще продержится? Может, только и ждала, пока старина Белорус внутрь залезет, чтобы сорваться? Значит, что? Значит, нужно поскорей забраться в самую середину и поискать там, а не топтаться над всякой ерундой. Впереди, конечно, ждут находки нас поинтересней, иначе и быть не может! Занятное местечко, я такого прежде не видал, язвить меня в подмышку!
Макс и Ставро отстали, их шагов было не слыхать, может, они до сих пор разглядывают серебристые свертки?
Свет впереди померк.
— Стой! — сказал Туран.
Белорус оборвал болтовню на полуслове и замер, занеся ногу для следующего шага. Медленно-медленно опустил ее.
Туран сделал еще несколько шагов, разглядывая проход впереди. Он не видел ничего определенного, хотя заметил, что свет там сделался тусклее. Что-то там было не в порядке, не так… До сих пор внутреннее устройство энергиона отличалось аккуратным однообразием, цепочки фосфоресцирующих пятен давали равномерное освещение. Если коридор впереди темнее — значит, кто-то в том месте стоит, заслонив часть этих необычных светильников?
— Что там? — едва слышно прошептал рыжий.
— Не знаю, — тихо отозвался Туран. — Не разберу пока…
Белорус коснулся его плеча, и когда Туран оглянулся, сделал жест: посторонись. Стараясь не шуметь, Тим стянул с плеча «хорек», отдал ему, прошел мимо, пригнулся и нырнул за поворотом. Донесся шорох, звук падения…
— Давай, парень, сюда. На сей раз обошлось, будем говорить, без нашего участия. Всегда бы так!
Туран догнал рыжего, и тот посторонился. На полу вытянулся скелет, похожий на человеческий, с остатками снаряжения — клочья синеватой ткани и части серебристых ремешков. Рядом с костями вытянутой руки лежал черный стержень в три пальца толщиной, с одной стороны раструб, с другой — утолщение, вроде покатой толстой колбы, заключенной в сетчатый кожух. Колба поблескивала серебром. Поверхность стержня была матовой, однородной — ни кнопок, ни рычагов.
— Оружие? — предположил Белорус и поднял черную трубку. С шорохом откатились высохшие фаланги пальцев.
Туран огляделся. Над мертвецом, прямо под сводом, стена вспучивалась, будто ее выдавили наружу. Там не горели световые пятна, дорожка их была нарушена — вот и причина смены освещенности. Казалось, что материал стены под воздействием какой-то чудовищной силы пузырем изогнулся наружу, а после стенки снова опали; можно было разглядеть старые трещины, из которых вытекла и застыла смолянистая темная масса. На полу, как раз напротив вспученного пузыря, оболочка «кишки» также имела повреждения — несколько давно затянувшихся отверстий, которые можно было разглядеть, только если внимательно присмотреться.
