Что бы сейчас ни вез в Мистраль Хелльстурм, ему нужно помешать. Выбора нет.
Бивак каравана расположился в неглубокой лощине, огражденной слева густым дубняком, а справа и с тыла – скалами.
Там было четверо тудесков. Над Хелльстурмом стоял приземистый широкоплечий человек, сильный как бык. Он не был тудеском. Мойши признал в нем тулька, представителя непонятного северного племени. Они жили в широких заснеженных степях и одевались в шкуры хищников, таких, как волк или медведь. Их вожди носили на голове шкуры с голов этих зверей, наполовину закрывающие их лица. Мойши столкнулся с тульком на борту второго корабля, на который нанялся. Мойши так и не понял, что этот человек делает так далеко от дома, но и тот не спрашивал Мойши, чего ему нужно вдалеке от родных краев, и не высказывал желания обсуждать причины, заставившие его уехать. Но он узнал от него многое другое. Тульки были воинственным и почти диким народом. И что за дела были у одного из них с Хелльстурмом, понять было невозможно. Всего их было шестеро.
– Ну что, козыри равны? – ухмыляясь, шепнула Чиизаи. Но Мойши не разделял ее оптимизма.
Тудески мгновенно проснулись и сразу же были готовы к сражению, хотя они с Чиизаи приблизились так неслышно, как смогли. У них, однако, было и другое преимущество, поскольку тудески явно презирали женщинувоина. И прежде чем они успели изменить свое мнение, она разделалась с одним из них одним ударом дайкатаны. Чиизаи поднырнула под руку тудеска и развалила его пополам прямо под грудиной.
Выругавшись, Хелльстурм отправил против нее сразу двух воинов.
Чиизаи была спокойна, как вода в озере, и так же спокойно встретила двойную атаку. Она стояла неподвижно, сложив руки на длинной рукояти меча и держа его вертикально, так, что острие касалось земли.
Тудески разделились, чтобы напасть на нее с двух сторон. Тот, что был справа, напал первым, нанеся косой удар. Оба воина были так массивны, что впечатление было таким, будто бы на нее набросились великаны.
Удар пошел слева направо, и Читан двумя руками подняла дайкатану. чтобы отбить удар, как если бы она держала деревянную палку, у которой нет ни лезвия, ни острия. Единым движением она перевела замах в горизонтальную плоскость и затем вниз так, что острие прошло под клинком тудеска и метнулось вперед с такой скоростью, что клинок, казалось, расплылся в воздухе, рассекши тудеска от правою бока до позвоночника. Меч вылетел из его руки, и он рухнул наземь.
Теперь она поднырнула под удар первого из воинов и, подавшись вперед, попыталась нанести обратный удар. Он отразил его и с такой силой атаковал, что чуть не снес ее. Чиизаи успела встать в позицию как раз вовремя, чтобы отбить удар, направленный ей в шею, но он был настолько силен, что она получила тяжелый улар мечом плашмя в плечо. Она поморщилась и повернула меч так, что острие вошло как раз нал адамовым яблоком и проникло в мозг врага.
Мойши сцепился с последним тудеском. Тог атаковал трижды и последним ударом умудрился выбить у Мойши меч из рук. Мойши молча выругал себя за то, что был не слишком прилежным учеником. Но он никогда особенно и не интересовался искусством мечного боя. Жаль, что он не знал прежде, что ему придется ввязаться в такую драку.
Лицо тудеска прорезала мрачная ухмылка, и он шагнул вперед, чтобы добить противника. Но эта улыбка так и застыла навсегда на его лице. Он даже не успел заметить движения левой руки Мойши. Как бы глупо это ни выглядело, но с этой ухмылкой он посмотрел на медную рукоять торчавшего в его груди кинжала. Он закашлялся и рухнул навзничь.
Теперь оставался только Хелльстурм. И тульк. Последний пошел к Чиизаи, а Мойши обернулся к Хелльстурму.
Хелльстурм отбросил капюшон, и Мойши впервые увидел его лицо. Хелльстурм был потрясающе красив. И дело было не в чертах лица – нос был длинноват, рот широковат, губы пухлы и чувственны, – а в сочетании этих черт, которое делало его лицо необычным. Вокруг него распространялась аура опасности, как от хищного зверя, этакая привлекательность самца, которая так покорила Цуки и Офейю.
Его глубоко посаженные глаза были черны – казалось, он только этот цвет и носил. Его кожаный шлем был черным, как и кольчуга, узкие штаны и высокие сапоги. Другой цвет был только на лбу его шлема и пряжке широкого пояса. Там был нарисован кровавокрасный крест, окруженный кругом того же цвета.
