Военные приключения. Выпуск 2 - страница 180

— Бойся, народ наш! — сказал бы я, если бы меня услышали. — Бойся себя и той интеллигенции, которая срослась с мафией. Бойся, народ, за судьбу своих детей. Бойся тех, кто ничего не боится. Бойся всех, кто крикливо зовет к призрачным победам. Садись, народ мой, на землю, строй свой дом, для себя и потомков, рожай детей и выращивай хлеб, иначе ты снова будешь обманут, как были обмануты иные поколения.

И каждому я бы сказал: живите счастливо, люди, и помните, всегда помните — худой мир лучше доброй ссоры! Это народная мудрость.

г. Феодосия

Историк, переводчик, поэт, автор блестящих работ и статей по проблемным вопросам русской истории и современности. Печатался в журнале «Молодая гвардия». Живет и работает в Москве.

Кто сказал, что никакой русофобии не существует? Или я ослышался, или нечто в этом роде действительно изрекла ведущая телепрограммы «Добрый вечер, Москва» Анэля Меркулова, которая все время нагло и бесцеремонно прерывала во время передачи 6 августа 1989 года известного критика М. Лобанова? Или его пригласили в студию не за тем, чтобы выслушать, а за тем, чтобы обхамить? А. Меркулова поучает нас от имени понятно каких кругов, чьим рупором она выступает, что если русофобия и есть, то не следует акцентировать на этом внимание, дабы не разжигать национальную рознь. Получается так, что проявлять русофобию можно, это не разжигание национальной розни, а вот давать ей отпор нельзя. Опять русским норовят связать руки, заткнуть рты и выставить их на всеобщее оплевание.

Нет никакой русофобии? Да зачем далеко ходить за примерами: накануне вышеупомянутой передачи, 5 августа 1989 года, «Советская Россия» опубликовала перевод, выполненный, к сожалению, крайне плохо, статьи народного депутата СССР, эстонского профессора Тийта Маде, помещенный в шведской газете «Свенска дагбладет». Статья эта называется «Великорусский национализм», но как назвать чувство, которым пронизана она сама? Употребить здесь термин «русофобия», чем-то напоминающий клинический диагноз, пожалуй, будет маловато, поскольку эстонский профессор пышет такой зоологической ненавистью к русским, что его рассуждения об «интеллигентности» столь же неуместны в его статье, как пишущая машинка в пещере троглодита.

Вдохновил профессора Маде на ратные подвиги на поприще русофобии роман его соплеменника Арво Валтона, напечатанный в эстонском журнале «Радуга», 1989, № 5, прочитав который Т. Маде тотчас же возжаждал «высказать… несколько точек зрения, которые совпадают с точкой зрения А. Валтона», хотя и знал, что русские возмущены этим романом. Только Маде зря полагает, будто они возмущены тем, что «кто-то смог… глубоко проникнуть в их народную душу». На действительно глубокое проникновение никто никогда не обидится, а вот попытки плюнуть в душу нашему народу всегда будут вызывать такую естественную реакцию, какую я никому не советовал бы вызывать, никаким  м а з о х и з м о м  мы не страдаем, уж будьте уверены. И добро бы еще плевали хоть с высоты своего интеллектуального уровня, но уровень исторических познаний эстонского профессора оказывается настолько ужасающе низким, что диву даешься: что же это за профессор такой?