В кругу тиши, в затворе из метелей,
В краю пурги, где нет начала дню,
Мои душа и мысли отлетели
Искать себе иную западню.
Не сон… не явь… всё осязанно, связно
И безупречно схоже с колдовством…
Вот так живёшь и, кажется, напрасно
Таишь своё глубинное вдовство
От глаз чужих, со всеми вместе тужишь
И веселишься, не считая дней,
Но от тоски давным-давно недужишь
В скорлупке человеческой своей…
Что сталось с домом нашим безоглядным?
Скруглился, сжался образ бытия.
Бездушно и бездумно-плотоядно
Стада кочуют в сытые края…
Мы все родня? Мы все мужья и жёны?
Поганя лоно чистое Земли,
Кого мы ждём, взирая напряжённо
В глубокий Космос, чьи там корабли
Летят спасти нас от идиотизма?
Наивна лень и ненасытны рты.
Снялся в рекламе призрак Коммунизма —
Прозрачный гений чистой красоты…
Блуждая где-то по полям нездешним,
Ищу-мечтаю обрести не рай,
Но хоть один, пусть вовсе не безгрешный,
Высокий разум, берегущий край,
Где довелось на свет ему родиться
И стать отцом рачительным в дому…
Да натыкаюсь на дурную птицу:
Чьи две главы — ни сердцу, ни уму.
Глаза голов фальшивы и лупаты,
На мерзких клювах ало стынет кровь…
Под царским стягом урки, вороваты,
Снискают здесь народную любовь.
Я не боюсь ни этого расклада,
И ни пинка под непокорный зад.
Но мне страны дурашливой не надо,
Чем так существовать, так лучше — яд.
Уеду я, пожалуй, стыдно право, —
В сплошной разврат историю несёт.
Не верю в возрождение Державы.
Здесь счастлив только полный идиот.
И пусть мне скажут: «Ты не патриотка!
Беги, жидовка, нет тебя — и нет!»
Я в жизни этой сучьей и короткой
Хочу увидеть всё же Божий свет.
