Прыжок с обратным сальто назад, чтобы оказаться позади секретарей. Одному пробиваю шамширом почку, второму стилетом верхушку легкого чуть над сердцем. Помрет, но не скоро, сутки точно проживет. Успеет рассказать про меня такого красивого. А учитывая, что я засветился на рабском рынке — пущай ищут. Чем больше тумана, тем лучше.
Навожу бардак в кабинете, расшвыривая бумаги и втаптывая их в лужи крови. Надо же стражникам потрудиться, вот и пускай работают. Кстати, здесь следователи хоть и называются по-иному, но свое дело знают.
Оглядев получившуюся инсталляцию, покидаю кабинет. За мной тянутся кровавые следы… уж как жутко. Во дворце крики, вой, пальба. Хилола с новенькой развлекаются, судя по всему, на женской половине. Вон, стражники туда бегут… нет, уже не бегут. Их новенькая стрелами приголубила. Где-то надыбала лук и стрелы, пару колчанов на себя перекрест накинула, ходит и шмаляет по всему, что движется. Ух, какая воинственная, прямо Артемида, только хитона нет. Или греческая богиня тоже голышом рассекала?
Поймав пущенную вроде как по ошибке в меня стрелу, грожу беловолосой пальцем. И включаюсь в развлекуху, кромсая шамширом слуг и стражу. Сегодня в Коканде будет о чем поговорить!
Уходили мы несколько скомканно, но с трофеями. Я кроме небольшого саквояжа с соверенами, гинеями и пистолями взял разве что скромный, но объемный кожаный альбом с коллекцией золотых, серебряных и бронзовых монет времен Александра Македонского и подобных… вот уж чего не ожидал от обычного мурзы, пусть и высокопоставленного. Кстати, если в кармашках из пергамента не подделки, то денарий Цезаря и серебряный дирхем Дария какого-то стоят дичайших денег даже сейчас. Ну и пару каталогов нумизматических прихватил, Британского Королевского музея разных годов, погляжу, что за ауреи у меня завалялись. Ну и немного канцтоваров взял, уж больно хорошего качества они у мурзы были. Добротная английская и китайская бумага, отменные карандаши «Кох-и-нор», английские и немецкие писчие ручки со стальными и золотыми перьями, прекрасная английская готовальня. От такой бы я и в своем старом мире не отказался, просто исключительно хороший набор.
Девочки набрали по объему примерно столько же, золотая мишура, хорошая шелковая одежда и прочие дамские заморочки. Ну, плюс тот самый спортивный лук, который так понравился моей все еще безымянной новой подопечной (людское имя ей уже не подойдет, пусть сама себе имя выберет). И два колчана новеньких целевых стрел, английских. Не сказать, чтобы много, но не пустые. Проблемы начались с отступлением, из дворца достаточно большой сток в городскую канализацию шел, чтобы даже мебель не самую объемную вытащить. Так мои барышни заартачились, не захотели красны мокры девицы снова нырять в сливы нечистот. Как сюда добираться — так ничего, а обратно — им почище дорожку подавай.
Пришлось мне пороховыми зарядами рвать решетки на выходящих из дворца каналах. Навели шороху, одним словом. Дыму было, каменюк, разлетающихся в разные стороны… Халявного пороху-то я не жалел, десяток бочат уложил под стену. Нитроглицерина жаль не было. Еще и забавно получилось: тайник на месте подрыва был, пара приличных ниш с серебром и медью, засыпали мелкими монетами почти половину города. Ну и смылись. В прямом смысле. Но недалеко: остановился я с подопечными на небольшой полянке посреди непролазного тугайного леса на другом берегу Сырдарьи.
— Ну, дорогая, надо признать, что твое внезапное соло было выдающимся. Тем более, сразу после перерождения, премьера, так сказать. — Я довольно усмехнулся, и глянул на неожиданно застеснявшуюся и начавшую прикрываться руками русалку. Злости на самовольство девчонки не было совершенно. И даже напротив, я получил некоторое удовольствие от прошедшего действа. Прямо скажу, злой я становлюсь и кровожадный. И жизнь людская для меня меряется той же мерой, которой ее мерят эти самые люди. Возможно, это нехорошо и неправильно, вполне возможно. — Но вот скажи, пожалуйста, как нам тебя называть? Каким из твоего десятка имен? — Имена девицы я знаю, там их намешано, как и положено в латинских странах. Мария-Луиза-Изабелла-Марина и еще пяток.
