Я осмотрел вокруг. Пришлось признать очевидное — отыскать в груде разбросанных по полу костей и раздолбанных гробов единственно нужные будет непросто.
— Не совсем.
— Да и Бог с ним, — беспечно отмахнулся Дима. — Лучше обвяжи веревку вокруг талии.
— Как это Бог с ним? — возмутилась Ксения. — После того, что творилось этой ночью в доме, я туда не вернусь, пока не буду уверена, что призрак упокоился с миром.
Я с любопытством вслушивался в слова девушки. Похоже, не у меня одного была веселая ночка. Вот выберусь и расспрошу их подробнее, что же там произошло.
— Никто не собирается оставлять все как есть, — миролюбиво пояснил брат. — Сожжем весь склеп целиком и дело с концом. А то еще искать чей-то гроб. Больно много чести. Ну, ты как там, готов? — обращаясь уже ко мне, крикнул он.
С помощью веревки и не смолкающей ругани Димы, меня все-таки вызволили из склепа. Амаранта справилась с задачей намного лучше и главное изящнее. Пока я болтался как рыба на крючке, ей понадобилось всего несколько ловких и филигранных движений, чтобы взмыть под потолок и выбраться наружу. В последствие она даже помогла Диме тащить меня. Чувствуя себя ни на что неспособной обузой, я хмуро раскачивался из стороны в сторону, пока меня поднимали наверх.
Наконец, наступила долгожданная свобода. Свежий ветерок ласково коснулся кожи, унося с собой спертый запах старого склепа. Вдоволь насладившись этим приятным ощущением, я оглянулся в поисках канистры с бензином и, конечно же, ничего не нашел.
— Ты ведь не захватил с собой бензин? — заранее зная ответ, спросил я у брата.
— Как-то не подумал, — Дима виновато развел руки.
— Тогда тебе и бежать за ним и возьми сразу спички, чтобы еще раз не ходить. Ксюша, — окликнул я девушку, собравшуюся составить Димке компанию, — расскажи, что там у вас ночью произошло.
Ксения, вынужденная остаться, осторожно пристроилась на одном из надгробий подальше от зияющего чернотой провала в склеп.
— Ты выбрал самый подходящий момент для ночных прогулок. В доме творилось что-то невероятное. Самый настоящий полтергейст.
— Но ведь все обошлось? — уточнил я на всякий случай.
— Как видишь. Думаю, это была лишь прелюдия к основному действию.
— Так что же все-таки случилось?
— Моргал свет, — принялась перечислять Ксения, — двигалась мебель, дом стонал и трещал, предметы перемещались сами по себе.
— И это все? — перебил я нетерпеливо.
— А тебе этого мало? — Ксюша возмутилась не на шутку. — Да мы остаток ночи провели на улице! К тому же тебя никак не могли найти. Испугались, что тебя похитил призрак.
— Чушь, призраки не похищают людей, — отмахнулся я.
— А что еще нам оставалось думать?
— Ребята, давайте жить дружно, — миролюбиво вмешалась Эмми. — У всех была тяжелая ночь. К чему ссориться?
— А как же ты? — с вызовом воскликнула Ксения. — Влад просидел эту ночь в склепе, мы боролись с призраком. А чем была занята ты?
Амаранта повернулась к девушке и та сразу стушевалась. Ксюша закусила губу и вообще выглядела крайне виноватой, словно наговорила лишнего.
— Я же не знала, чем дело обернется, — прохладно ответила Эмми.
— Само собой, — прошептала Ксения в ответ, опуская голову и пряча глаза.
Обстановку разрядил показавшийся из-за деревьев Дима. Обе девушки обрадовались его приходу так, будто не видели его, по меньшей мере, лет десять. Маленькая червоточинка ковырнулась у меня в голове, но я приказал ей заткнуться. Амаранта только что ясно дала мне понять, что волновать не из-за чего.
Залив бензин в склеп через яму, мы подожгли хворост и бросили его следом. Огонь вспыхнул моментально. Пламя гудело под нашими ногами, из дыры повалил черный дым. На то чтобы усыпальница полностью выгорела, ушло несколько часов. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда огонь, наконец, погас.
Я склонился над ямой и посвятил внутрь фонариком. От запаха гари, бьющего в лицо, было тяжело дышать, но я должен был убедиться, что склеп выгорел основательно и никаких сюрпризов нам больше не преподнесет.
Огонь был такой разрушительной силы, что не осталось даже гробов. Их полностью сожрало пламя. То же самое случилось и с костями. Увиденное меня полностью удовлетворило, я поднялся с колен и заявил с чувством выполненного долга:
