Отвечая на заданный ему вопрос, Дэвид Костелло признал, что это, скорее всего, дело рук Филиппы. «Мы поссорились, — сказал он. — Вероятно, таким способом она пыталась выпустить пар». Молодой человек также пояснил, что они ссорились и раньше, но еще никогда, насколько он помнит, Флип не сваливала в кучу принадлежащие ему вещи.
Джон Бальфур прилетел в Шотландию на частном самолете, предоставленном в его распоряжение кем-то из клиентов, и прибыл в квартиру дочери в Нью-Тауне едва ли не раньше полиции.
«Ну, что?!» — было первое, что он сказал.
На вопрос ответил Костелло.
«Мне очень жаль, сэр», — сказал он.
Обсуждая этот эпизод в частных беседах, сотрудники отдела уголовного розыска сумели извлечь из него довольно много. Молодой человек ссорится со своей девушкой и в пылу гнева убивает; опомнившись, он видит, что она мертва, и в панике прячет труп, но когда он сталкивается лицом к лицу с отцом возлюбленной, врожденное воспитание одерживает верх, и юноша произносит свое полупризнание.
Мне очень жаль, сэр…
Толковать эти слова можно было по-всякому. Мне жаль, что мы поссорились; мне жаль, что пришлось вас побеспокоить; жаль, что все так вышло; жаль, что я не позаботился о ней, и, наконец, — я не хотел ее убивать.
Родители Дэвида Костелло тоже приехали в Эдинбург (они жили в пригороде Дублина) и сняли два отдельных номера в одном из лучших отелей. Об отце Дэвида Томасе Костелло газеты написали, что он «обладает независимым состоянием». Тереза Костелло была известным дизайнером по интерьеру.
Два отдельных номера… В участке Сент-Леонард это обстоятельство вызвало недоумение. Зачем им понадобилось два номера? С другой стороны, почему бы и нет?… У себя в Ирландии они втроем (Дэвид был единственным ребенком) жили в доме, в котором одних спален было восемь.
Еще более оживленно обсуждался вопрос: какое отношение участок Сент-Леонард может иметь к делу, которое по всем признакам относится к компетенции полиции Нью-Тауна? Ближайший к квартире Филиппы полицейский участок располагался на Гэйфилд-сквер; тамошние полицейские и должны были расследовать исчезновение девушки, однако к делу подключили детективов из Сент-Леонарда, Лейта и Торфихена.
Кто-то жмет на все кнопки — таково было всеобщее мнение. Бросай все дела, дочка большой шишки удрала из дома!
И в глубине души Ребус не мог с этим не согласиться.
— Хочешь чаю? Или, может, кофе? — спросил он Дэвида.
Тот покачал головой.
— Не возражаешь, если я…
Молодой человек с недоумением уставился на него. Потом до него дошло.
— Валяйте, — кивнул он. — Кухня… — Он поднял руку, собираясь показать, где находится кухня.
— Спасибо, я знаю, — быстро сказал Ребус и, выйдя в коридор, плотно закрыл за собой дверь. Несколько мгновений он неподвижно стоял в коридоре, радуясь тому, что вырвался из душной гостиной. В висках стучало, глаза ломило. Из комнаты для занятий донесся негромкий шорох, и Ребус заглянул туда.
— Я собираюсь вскипятить чайник. Ты как?…
— Хорошая идея, — ответила детектив-констебль Шивон Кларк, не отрываясь от компьютера.
— Тебе что-нибудь?…
— Чаю, пожалуйста.
— Нет, я имел в виду…
— Пока ничего интересного. Письма к друзьям, наброски курсовых работ, не меньше тысячи электронных посланий. Если бы знать ее пароль…
— Костелло говорит — он не знает пароля. Филиппа не соблаговолила ему сообщить.
Шивон откашлялась.
— Что сие означает? — осведомился Ребус.
— Это означает, что у меня пересохло в горле, — сказала Шивон. — Мне, пожалуйста, с молоком. Сахару не нужно. Заранее признательна.
Оставив ее наедине с компьютером, Ребус прошел на кухню, наполнил чайник водой и принялся шарить в буфете в поисках чашек и пакетиков с заваркой.
— Когда мне можно поехать домой?
Ребус обернулся через плечо и посмотрел на стоящего в коридоре Костелло.
— Мне кажется, тебе пока лучше остаться здесь, — сказал он. — Репортеры… они от тебя не отстанут, будут названивать день и ночь и лезть со своими вопросами.
— Я сниму трубку с аппарата.
— И все равно это будет слишком похоже на домашний арест.
Молодой человек пожал плечами и пробурчал что-то, чего Ребус не расслышал.
