Водопад - страница 163

— Врача?… — переспросил Ребус, включая зажигание. — Понятия не имею.

— Слушай, тебе не кажется, что Джилл точит зуб не только на меня, но и на тебя?

Ребус повернулся к ней.

— Джилл хотела, чтобы ты была рядом с ней, а ты отказалась.

— Я была не готова. — Шивон немного помолчала. — Быть может, это звучит глупо, но мне кажется, что она завидует…

— Тебе?

— Нет, тебе.

Ребус рассмеялся.

— Мне?… Ни за что не поверю! Да и с чего бы ей мне завидовать?!

— Ты можешь позволить себе играть не по правилам, а она вынуждена поступать так, как диктует Система. Кроме того, тебе всегда удается заставить окружающих поступать по-твоему, даже если они с тобой не согласны. Ты, может быть, и сам этого не замечаешь, но это так, поверь!..

— Гм-м, похоже, я не так уж плох, как мне казалось!

Шивон лукаво посмотрела на него.

— О, я совершенно уверена, что ты прекрасно знаешь себе цену. Или думаешь, что знаешь.

Ребус в свою очередь взглянул на нее.

— Почему-то мне кажется, что это не комплимент, только я никак не пойму, где зарыта собака.

Шивон откинулась на спинку сиденья.

— Ну, куда теперь?

— В Эдинбург.

— А потом?

Ребус задумался.

— Не знаю, — промолвил он наконец, трогая машину с места. — Когда мы разговаривали с Марром… Честное слово, можно подумать, что это он потерял дочь. Он, а не Джон Бальфур…

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Скажи, они были похожи — Марр и Филиппа?… Я-то не очень в этом разбираюсь.

Шивон глубоко задумалась, машинально покусывая нижнюю губу.

— Богатые для меня все на одно лицо, — призналась она наконец. — Но… ты серьезно думаешь, что Марр и миссис Бальфур могли быть любовниками?

Ребус пожал плечами.

— Без специальной экспертизы доказать это очень трудно, практически невозможно. Надо будет предупредить Гейтса и Керта, чтобы они взяли образцы для соответствующего исследования.

— А как насчет Клер Бензи?

Ребус притормозил перед воротами и помахал рукой Николь Кэмпбелл.

— Это интересное направление, но я бы пока оставил ее в покое.

— Почему?

— Потому что года через три-четыре она станет главным полицейским патологоанатомом. Я к этому моменту, вероятно, буду уже на пенсии, а вот тебе придется тянуть лямку еще долго, и на твоем месте я бы не стал…

— Портить отношения? — улыбнулась Шивон.

— Да, портить отношения. — Ребус не спеша кивнул.

Шивон снова погрузилась в размышления, потом сказала:

— С какой стороны ни посмотри, и так и так получается, что у Клер были все основания затаить злобу против Бальфуров.

— Тогда почему она дружила с Флип?

— Быть может, она разыгрывала какую-то свою партию, мы не знаем… — «Сааб» Ребуса уже катил по холму, и Шивон слегка наклонилась к лобовому стеклу, высматривая впереди давешних супругов-туристов, но их нигде не было.

— Может, заедем в Прилужье, проверим — не случилось ли с ними что-нибудь нехорошее? — предложила она, но Ребус покачал головой. После этого оба довольно долго молчали, и только когда Фоллз остался далеко позади, Шивон снова заговорила.

— Марр — масон, — сказала она. — И он любит играть в игры.

— Значит, теперь ты считаешь, что Сфинкс — это он, а не Клер?

— Я считаю это гораздо более вероятным, чем твое предположение, будто он может оказаться отцом Флип.

— Извини. — И Ребус снова замолчал, задумавшись о Гуго Бензи. Перед поездкой в Фоллз он позвонил знакомому адвокату и кое-что у него разузнал. Бензи был солиситором и специализировался на завещаниях, опеке и доверительном управлении собственностью. Он пользовался хорошей репутацией и имел в городе довольно обширную практику, приносившую неплохие деньги. О его страсти к биржевой игре знали очень немногие, к тому же она никогда не мешала его основной работе. По слухам, Гуго Бензи вложил значительные средства в акции каких-то недавно созданных дальневосточных предприятий, руководствуясь главным образом собственными соображениями и некоторыми материалами, помещенными в финансовых изданиях. Если это действительно было так, следовательно, «Бальфур-банк» оказывался ни при чем: в данных обстоятельствах его функции как финансового учреждения были чисто техническими. Банк только перечислил деньги на указанные Гуго счета да впоследствии известил своего клиента о том, что предприятия, в которые он столь неосмотрительно вложил средства, растворились где-то на пространстве между Янцзы и Хуанхэ. В результате Гуго Бензи действительно потерял все деньги, но это было еще полбеды — как юрист, он мог довольно быстро заработать столько же и даже больше. Нет, казалось Ребусу, отец Клер потерял нечто более существенное, чем деньги. Он утратил веру в себя и начал верить в самоубийство как один из возможных выходов из положения. А по прошествии какого-то времени мысли о возможности самоубийства превратились в мысли о его абсолютной необходимости и даже неизбежности. Ребус хорошо понимал это, потому что сам пару раз оказывался один на один с темнотой, имея в качестве опоры лишь бутылку виски. Он знал, что не сможет выброситься из окна, так как всегда боялся высоты — с той самой ночи, когда в армии его заставили прыгать с вертолета. Горячая ванна и перерезанные вены на руках?… Тоже нет — для этого он слишком отчетливо представлял, какое неаппетитное зрелище предстанет перед теми, кто его найдет — все равно, будет ли это знакомый или совершенно посторонний человек. Спиртное и таблетки?… Но дома Ребус ничего такого не держал. Ехать в мотель, чтобы покончить с собой в безликой, грязной комнатенке, где его найдет усталая, равнодушная горничная? Для нее он будет только еще одним безымянным трупом одинокого мужчины, и…