— Значит, вы хорошо ее знали?
Альберт Уинфилд повернулся к Шивон.
— Да, можно сказать и так, хотя… Флип больше дружила с Камиллой; я-то общался с ней лишь постольку-поскольку…
— Камилла — это ваша девушка? — уточнила Шивон.
— Иностранка? — неожиданно рявкнул Ребус.
— Нет… — Взгляд молодого человека метнулся к Ребусу, но только на мгновение. В следующую секунду он уже снова смотрел на Шивон. — Она из… из Стаффордшира.
— Ну, это все равно что иностранка, — буркнул Ребус, и Шивон бросила на него предостерегающий взгляд, боясь, как бы он не перегнул палку. Ребус подмигнул в ответ, воспользовавшись тем, что Уинфилд смотрел в стол.
— Душно здесь, не правда ли, Альби?… Ведь ты разрешишь мне тебя так называть? — продолжила Шивон.
— Да, да, конечно… Разумеется. — Он снова поднял голову и смотрел только на нее. Лишь время от времени взгляд молодого человека словно помимо его воли устремлялся на ее опасного соседа и тотчас возвращался обратно.
— Хочешь, откроем окно?
— Это было бы замечательно.
Шивон повернулась к Ребусу, который со скрежетом отодвинул стул. Окно находилось достаточно высоко, в глубине оконного проема, и ему пришлось встать на цыпочки, чтобы приоткрыть раму дюйма на четыре. Из щели сразу же подуло прохладным свежим воздухом.
— Так лучше? — заботливо поинтересовалась Шивон.
— О да, спасибо.
Ребус садиться не стал. Сложив руки на груди, он прислонился к стене прямо под видеокамерой.
— Нам необходимо задать тебе несколько дополнительных вопросов, если позволишь, — сказала Шивон.
— Да, конечно. Спрашивайте. — Молодой человек с воодушевлением кивнул.
— Ты говоришь, что знал Флип недостаточно хорошо?
— Ну, мы встречались… я имею в виду — в компании. Несколько раз ужинали вместе.
— Ты бывал у нее на квартире?
— Да, один или два раза. И она у меня тоже…
— Ты живешь возле Ботанического сада?
— Да, верно.
— Тебе нравится этот район?
— Не в том дело, просто отец купил там квартиру.
— Твой отец тоже живет в этом районе?
— Нет, он купил квартиру для меня.
Шивон покосилась на Ребуса.
— Везет же некоторым, — процедил тот сквозь зубы, по-прежнему не разнимая сложенных на груди рук.
— Я же не виноват, что у моего отца есть деньги! — жалобно воскликнул Уинфилд.
— Конечно не виноват, — уверила его Шивон.
— А как насчет ее бойфренда? — грубо спросил Ребус.
Молодой человек сразу понурился и уставился на его ботинки.
— Какого… А-а, вы имеете в виду Дэвида? Я… А что с ним?
Ребус наклонился и пощелкал пальцами перед склоненным лицом Альберта.
— Эй, парень, я здесь… — Он выпрямился. Альберт Уинфилд поднял голову, но уже через пару секунд снова опустил, не в силах выдержать полный враждебного презрения взгляд инспектора.
— Ничего, насколько я знаю, — отрывисто бросил Ребус. — Я хотел знать, он твой друг или как?
— Я… я даже не знаю. Трудно сказать. Понимаете, они с Флип то ссорились, то снова мирились… Это случалось постоянно, поэтому он то приходил с Флип, то снова исчезал…
— Когда они ссорились, ты был на чьей стороне? Филиппы? — спросила Шивон.
— Мне приходилось, из-за Камиллы… Ну, вы понимаете…
— Ты говоришь, они часто ссорились, расходились и сходились… А кто был виноват в этих ссорах?
— Да, в общем, никто. Я думаю, тут все дело в столкновении характеров… Противоположности, как известно, притягиваются, ну а тут, видимо, был обратный случай.
— К сожалению, я не имел возможности получить университетское образование, мистер Уинфилд, — проговорил Ребус неприятным скрипучим голосом. — Может быть, вы не откажете в любезности объяснить, что вы имеете в виду?
— Я просто хотел сказать, что во многих отношениях они были очень похожи; должно быть, поэтому они никак не могли удержаться вместе. Как говорится, и врозь плохо, и вместе нехорошо…
— Они часто спорили?
— Не то чтобы часто… Просто, начав спорить, они никак не могли остановиться. Каждый хотел одержать верх во что бы то ни стало и не шел ни на какие компромиссы.
— А споря, они никогда… не переходили черту?
— Нет, никогда.
— Но Дэвид произвел на меня впечатление темпераментного молодого человека, — не отступал Ребус.
— Нет, я не думаю, чтобы он мог… Он не вспыльчив, если вы это имели в виду.