Водопад - страница 100

— Что ж, в таком случае я за тебя рад, — сказал он. — Ладно, слушай сюда: человека, с которым тебе нужно поговорить, зовут Деклан Макманус…

Ребус нахмурился.

— Чудовищно! Если я не ошибаюсь, то Деклан Макманус — настоящее имя Элвиса Костелло…[15]

— Ну, очевидно, настоящее имя ему не нравилось, и он отдал его человеку, который в нем нуждался. — Клаверхаус продиктовал Ребусу телефон в Дублине, включая код международной связи. — Впрочем, я сомневаюсь, что жадины из твоего Сент-Леонарда раскошелятся на международный звонок, — сказал он в заключение.

— Да, десятка два бланков придется заполнить, — признал Ребус. — Спасибо за помощь, Клаверхаус.

— Хотел спросить, ты действительно намерен сегодня назюзюкаться?

— Пожалуй, это единственный выход. Когда мой букмекер меня разыщет, мне хотелось бы быть под полным наркозом.

— Я бы сказал — правильное решение. Ладно, я, пожалуй, тоже подниму сегодня стакан за плохих лошадей и хорошее виски.

— И наоборот, — сказал Ребус, кладя трубку. Клаверхаус не ошибся: телефоны, стоящие в рабочем зале, были отключены от международных линий, но Ребусу почему-то казалось, что аппарат в кабинете старшего суперинтенданта Темплер в полном порядке. Единственная проблема заключалась в том, что Джилл, уходя, заперла кабинет. Немного подумав, Ребус вспомнил, что на случай непредвиденных обстоятельств Фермер Уотсон держал запасной ключ под выбившимся из-под плинтуса краем коврового покрытия. И верно — запустив пальцы в щель, Ребус сразу нащупал ключ от автоматического дверного замка. Отперев дверь, он вошел в кабинет и закрылся там. Ребус не сел на новенькое кресло Джилл, но остался стоять, прислонившись к краю стола. Почему-то ему вспомнилась сказка о трех медведях. Ну-ка, кто сидел на моем стульчике? И кто звонил в Ирландию с моего телефончика?…

На его звонок ответили примерно после полудюжины гудков.

— Прошу прощения, мне нужно поговорить с… — Ребус вдруг сообразил, что не знает звания Макмануса. — …С Декланом Макманусом.

— Как вас представить? — В голосе секретарши слышалась соблазнительная ирландская певучесть, и Ребус отчетливо представил себе округлые формы и черные как вороново крыло волосы.

— Детектив-инспектор Джон Ребус из полиции Лотиана в Шотландии.

— Одну минутку, сэр.

Пока он ждал минутку, округлые женские формы приняли в его воображении вид пузатого пивного стакана, медленно наполняющегося холодным пенистым «Гиннессом».

— Инспектор Ребус? — Голос был деловым.

— Мне дал ваш номер инспектор Клаверхаус из Отдела уголовного розыска Шотландии, — сказал Ребус.

— Весьма любезно с его стороны.

— Его хлебом не корми — дай сделать любезность.

— И чем я могу быть вам полезен?

— Я не знаю, слышали ли вы о деле, которое мы в настоящее время расследуем… Речь идет об исчезновении Филиппы Бальфур…

— А-а, дочки банкира… Наши газеты много о нем писали.

— Из-за ее знакомства с Дэвидом Костелло?

— В Дублине эта семья хорошо известна, инспектор. Образно говоря, Костелло — крупные звезды на светском, так сказать, небосклоне.

— Вам лучше знать, мистер Макманус. Собственно, поэтому я и звоню.

— А-а, вот оно что.

— Мне бы хотелось побольше узнать о семье Костелло. — Ребус принялся чертить на листке бумаги разные закорючки. — Я, разумеется, уверен, что их репутация безупречна, но я был бы совершенно спокоен, если бы вы это подтвердили.

— Я бы не сказал, что она так уж «безупречна»…

— Вот как?

— У каждой семьи есть свое грязное белье, не так ли?

— Вероятно.

— Как насчет того, чтобы прислать вам копию их счета из нашей прачечной?

— Это было бы замечательно.

— У вас, вероятно, есть факс?

— Есть. — Ребус продиктовал номер. — Только вам придется узнать международный код, — предупредил он.

— Думаю, с этим никаких проблем не будет. Скажите лучше, могу я рассчитывать, что сведения, которые я вам перешлю, не станут достоянием гласности?

— Я сделаю, все, чтобы не стали.

— Что ж, вашего слова мне, пожалуй, достаточно. Вы увлекаетесь регби, инспектор?

Ребус почувствовал, что ему следует сказать «да».

— Только как зритель, — ответил он.

— Я часто приезжаю в Эдинбург на турнир Шести наций. Быть может, когда в следующий раз я буду ваших краях, мы опрокинем по стаканчику?