Он еще не женат, но духовный сан требует от него вступления в брак. Он был бы очень подходящим мужем для Керсти. — Струан оставил без внимания гневный взгляд Макса. — Ну что, ты мне поможешь?
Макс прошелся по комнате.
— Я сделаю все возможное, чтобы Керсти была счастлива, — сказал он. — Она этого заслуживает.
Керсти, стоявшая у приоткрытой двери, невольно подслушивала разговор Макса с отцом, и ее мучили угрызения совести. Она подошла как раз в тот момент, когда мужчины заговорили о пасторе Поттинджере. Керсти его однажды видела; до отвращения самовлюбленный, он совершенно ей не понравился.
Итак, Макс уже принял решение. Теперь она уже не нужна ему даже в качестве любовницы.
Ей хотелось куда-нибудь убежать и больше не появляться ему на глаза, но бежать было некуда. Накануне она долго думала об этом. Теперь замок стал ее домом — вернее, временным пристанищем. Потом она надоест своим хозяевам, и они отдадут ее кому-нибудь — так отдают сундук или старое кресло.
Собравшись с духом, Керсти прокричала:
— Мистер Россмара! Это Керсти Мерсер. Вы за мной посылали.
Но к открытой двери подошел не Макс, а виконт. Увидев Керсти, он пригласил ее в комнату.
— Входи-входи. Макс не сказал мне, что звал тебя. — Струан бросил взгляд в сторону спальни Макса. — Макс скоро выйдет.
— Спасибо, — пролепетала Керсти.
— Ну что ж… — Виконт с задумчивым видом заложил руки за спину; похоже, он забыл о том, что собирался сказать.
Макс вышел из спальни, надевая сюртук. Его волосы казались влажными, а на щеках и подбородке уже не было щетины.
— Думаю, ты меня поймешь, отец, если я откажусь помогать… — Увидев Керсти, он умолк.
— Разумеется! — Виконт от души расхохотался. — Пора отвести Керсти к вдове и миссис Бастибл. Они хотят преподать ей урок танцев. Старая герцогиня знает в этом толк.
С удивлением глядя на виконта, Керсти попятилась к двери.
— Пойдем, не бойся, — проговорил Струан. — Как я понял, ты не умеешь танцевать. А ведь в субботу тебе ехать к графине на бал.
— Я пришла к Максу, — в смущении пробормотала Керсти. — Он меня звал.
— Позвал, конечно же, для того, чтобы отвести тебя на урок танцев. — улыбнулся виконт. — Не беспокойся, мы тебе поможем. Девушка должна уметь танцевать, чтобы не скучать на балу. Тем более такая хорошенькая девушка, как ты. У тебя не будет отбоя от кавалеров.
Керсти еще больше смутилась.
— Я не собираюсь танцевать на балу.
— Вздор Ты будешь танцевать всю ночь напролет, как и остальные девушки. Макс будет ухаживать за своей невестой, но на бал приедут и другие молодые джентльмены.
— У меня нет невесты. Я еще не помолвлен, — пробурчал Макс.
Струан взял Керсти за локоть.
— Я провожу тебя в музыкальную комнату. Пойдем с нами, Макс. Нам понадобится твоя помощь.
Она слышала за спиной шаги Макса, но не смела оглянуться.
Они отправились в Ревелейшн-Тауэр, где жил маркиз.
— Я не смогу за два дня научиться танцевать. На балу я стану всеобщим посмешищем.
— Не станешь, — сказал Макс.
— Вот что… — Виконт повернулся к сыну. — Сходи-ка к герцогине. Посмотри, готова ли она. Приведи ее и миссис Бастибл в музыкальную комнату.
— Но…
— Делай, что тебе говорят, — перебил виконт.
Макс, не сказав больше ни слова, направился в покой герцогини.
Виконт и Керсти молча шли по коридорам и многочисленным переходам. Наконец девушка спросила:
— Эта часть замка, наверное, самая старая?
— Да, — ответил виконт. — Маркизу и его жене здесь очень нравится. Ты знаешь, что она художница? На ее картинах изображены люди без одежды.
Керсти ахнула.
— Без одежды? И вы видели эти картины?
— Видел. Это очень известные картины, правда, никто не знает, что их писала женщина. Маркиз обрадуется, когда мы придем. Он нам поможет, даже если не сможет играть на рояле. Признаюсь, танцор я неважный. Брат с удовольствием будет меня критиковать.
Наконец они поднялись по витой лестнице и вошли в просторный зал.
— Ты ведь еще не была в музыкальной комнате маркиза? — спросил виконт.
— Нет, — сказала Керсти, в восхищении осматриваясь; она впервые видела такую красивую комнату.
Отполированные до блеска деревянные полы были устланы темно-синими коврами, а на обшитых панелями стенах красовались чудесные гобелены. В центре зала стоял огромный рояль, и еще один рояль занимал почти всю оконную нишу. Маркиз сидел у окна и наигрывал одной рукой какую-то мелодию.
