В дупле было тепло и уютно. Прижимаясь спиной и плечами к стенкам своего убежища, Сара с трудом подняла руки и стала отстреливаться от самых настойчивых хищников, которые подпрыгивали, стараясь зацепиться когтями за кору дерева. Сейчас, когда смертельная опасность миновала, наступил шок, Сару затрясло, руки ее так дрожали, что она едва удерживала пистолет.
Волки, окружавшие дуб, с жутким воем царапали кору и даже землю, будто намеревались подрыть корни и вырвать дерево. Время от времени они успокаивались и отдыхали. И всякий раз, когда наступало очередное затишье, Саре казалось, что звери смирились с неудачей и оставили ее в покое, но, словно читая ее мысли, стая вновь бросалась в атаку.
Это была самая долгая ночь в ее жизни. Постепенно усталость брала свое, и в моменты затишья Сара впадала в дрему.
И просыпалась, как только волки снова с громким воем набрасывались на дуб.
Наконец на горизонте забрезжил розоватый рассвет. Сара в очередной раз очнулась от дремы. Ее мучила сильнейшая головная боль, руки и ноги затекли после ночи, проведенной в дупле. Ей казалось, что она давно уже не слышала волчий вой.
Сара несколько минут напряженно прислушивалась. Не услышав ни единого подозрительного звука, встала на цыпочки и осторожно выглянула из дупла.
На земле, под дубом, лежали трупы трех волков, которых она, должно быть, застрелила ночью. Но сколько Сара ни вглядывалась в заросли чапареля, она так и не увидела ни одного зверя. Беглянка долго отказывалась поверить в свое спасение. Она продолжала смотреть по сторонам и напряженно прислушиваться. Но в теплом воздухе слышалось лишь сладкоголосое пение птиц и убаюкивающее жужжание насекомых.
Боясь, что волки притаились в кустах и ждут, когда она выберется из своего укрытия, Сара дождалась, когда взойдет солнце. Только убедившись, что опасность на самом деле миновала, она вылезла из дупла.
Ей удалось пережить ночь, но скоро наступит следующая ночь, а вместе с ней вернутся и волки…
Это посланное ей судьбой дуплистое дерево являлось единственным безопасным местом, где можно было спрятаться ночью. Сара боялась далеко отойти от дуба, опасаясь, что хищники где-то рядом. С другой стороны, она не могла все время сидеть около дерева. Если она не отправится искать пищу и воду и останется у дуба, она погибнет от жажды и голода.
Сара снова посмотрела по сторонам. Куда ни бросишь взгляд, повсюду волнуется бескрайнее море травы и чапареля.
О Господи, какая же она дура! Как она могла покинуть «Солнечное ранчо»!
Ругая себя за глупость, Сара вскочила на ноги. Она не могла сидеть сложа руки в ожидании неминуемой смерти. Сара посмотрела на туши убитых волков. Не хватало еще, чтобы трупный запах привлек хищников, питающихся падалью. Сара заставила себя подойти к волкам и принялась оттаскивать тяжелые туши подальше от дерева.
Избавившись от мертвых хищников, Сара вновь — в который уже раз — стала вглядываться в ближайшие кустарники.
Не заметив ничего подозрительного, Сара принялась обдумывать свои дальнейшие действия. Ей уже не верилось, что она сумеет найти пищу и воду. Но все же следует хотя бы попытаться… Сара поклялась, что не сдастся без борьбы.
Она решила, что если не отыщет место, столь же безопасное, как дуплистый дуб, то обязательно вернется к нему задолго до наступления темноты. Сара старалась не думать о том, что будет делать, если не найдет пищу и воду.
Утром Сара ничего не нашла — ее опасения начали сбываться. Девушка с ужасом обнаружила, что ее силы на исходе и она не может отойти от дуба так далеко, как хотела. Не прошло и двух часов, а Сара уже вернулась к своему укрытию, вернулась, с трудом передвигая ноги. Когда солнце было в зените, Сара без сил рухнула у дуба. Она лишилась последней надежды и уже готовилась к мучительной смерти.
Немного отдохнув, Сара приподнялась и прислонилась спиной к стволу дерева. Прижав колени к груди и обхватив их руками, она смотрела вдаль. Только сейчас Сара заметила, что прерии не такие ровные, какими казались прежде. Повсюду виднелись крошечные холмики и впадины, нарушающие скучное однообразие гладкой, как столешница, равнины. Но большая часть этих холмиков и впадин терялась в колышущемся море травы и в зарослях чапареля.
