Он нежно положил руку на плечо девушки и ласково прошептал:
— Сара, пойдем отсюда. Пора одеваться. Мария ждет, чтобы помочь тебе одеться. Скоро свадьба.
— Не прикасайся ко мне! — вскрикнула Сара, резко поворачиваясь к нему и яростно сбрасывая с плеча его руку. — Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть!
Янси нахмурился и покачал головой.
— Тебе не кажется, что твое последнее желание трудновыполнимо, если вспомнить, что через несколько часов мы станем мужем и женой? — сухо спросил он.
— Я никогда не выйду за тебя замуж! — дрожащим от гнева и презрения голосом воскликнула Сара.
Янси покраснел. Он схватил ее за плечи и легко потряс.
— Идиотка! — в ярости прорычал Кантрелл. — До меня так и не доходит, какого черта я так стремлюсь жениться на тебе. Но заруби себе на носу, моя дорогая Сара, ты в любом случае станешь моей женой! Свадьба состоится, как было намечено… Неужели ты не видишь, что Энн абсолютно ничем не отличается от Маргарет? Она такая же злая и лживая дрянь, как и ее сестрица. И провалиться мне на этом месте, если я позволю этой стерве разрушить мою жизнь! Плевать я хотел, что ты сейчас думаешь обо мне.., единственное, что меня беспокоит, это чтобы через два часа мы стояли в церкви перед падре Кинтеро и повторяли вслед за ним брачные клятвы! Обещаю тебе, позже мы обязательно разберемся с коварной миссис Шеллдрейк и ее злобными кознями!
— Я не выйду за тебя замуж! Ни за что не выйду! — в бешенстве воскликнула Сара. Ее щеки стали пунцовыми, в глазах блестели слезы.
Янси, выругавшись про себя, крепко прижал Сару к груди. Его сверкающие золотисто-карие глаза пристально смотрели на нее.
— Ты можешь меня ненавидеть рассудком, amiga, — угрюмо проговорил Кантрелл, — но твое маленькое сладкое тело относится ко мне совсем по-другому. Оно сгорает от страсти и обожает меня, если только прошлая ночь не была сплошным притворством с твоей стороны. И прежде чем ты отвергнешь мое предложение успокоиться и вести себя как положено взрослой женщине, а не маленькой девочке, подумай о ребенке. Ты уже наверняка носишь в себе моего ребенка, так подумай хотя бы о нем! — Он сделал короткую паузу и многозначительно добавил:
— И вот еще что, Сара. С сегодняшнего дня ты будешь спать в моей кровати и в моих объятиях, и это не будет зависеть от того, будем мы мужем и женой или не будем! Если тебе больше нравится быть моей любовницей и подарить мне незаконнорожденного ребенка, вместо того чтобы стать законной женой и родить наследника моих богатств, выбирай, — но в любом случае ты будешь спать в моей постели. Я так решил и даже готов для этого, если понадобится, приковывать тебя к ней цепями!
Сара поверила ему. Угроза, таившаяся в его пылающих глазах, в напряженной линии подбородка, в сурово поджатых тонких губах, была чересчур сильной, чтобы ее можно было игнорировать. Она знала, что Янси не шутит.
* * *
Если кому-то из присутствовавших на свадьбе и показалось, что невеста подозрительно бледна и находится мыслями где-то далеко, а жених угрюм, то воспитанность не позволила говорить об этом вслух.
Двадцать шестого июня 1867 года от рождества Господа нашего стояла полуденная жара, в голубом небе пылало яркое солнце. Взволнованные жители «Солнечного ранчо» высыпали на улицы. Янси Кантрелл брал в жены Сару Кантрелл, в девичестве Роулингс. Несмотря на отсутствие у них особого энтузиазма, жених и невеста умело играли свои роли. Став мужем и женой и выйдя из церкви, они с улыбками принимали поздравления, сыпавшиеся со всех сторон. Гости своим ликованием с лихвой восполняли недостаток радости, которой почему-то не светились лица новобрачных. Отовсюду неслись смех, громкие крики, бренчание гитар, временами даже гремели выстрелы.
На центральном дворе стояли длинные столы, ломившиеся от яств и вин, текилы и крепкого темного пива, сваренного в деревне. Едва начали сгущаться сумерки, зажглись сотни свечей и фонариков. Шумное празднество продолжалось еще долго после того, как новобрачная скрылась в доме. Янси, выпивший несколько стаканов текилы, остался принимать поздравления. В прохладном ночном воздухе еще долго слышались звон гитар и треск кастаньет.
