Трёхмерные изображения всех этих реликвий хранились в компьютере Иля, но одно дело рассматривать их на трёхмерном экране и совсем другое держать в руках. Когда он задумался над тем, какое боевое холодное оружие выковать себе, ведь по законам Земли только начиная с двадцати семи лет мужчина имел права владеть настоящим боевым оружием, Иль сначала хотел выковать казачью шашку, но потом передумал. Всё-таки шашка, хотя он и владел ею в совершенстве, была для него слишком миниатюрным оружием. Поэтому он решил выковать себе меч, но не такой, как обычные мечи, а особый, своей собственной конструкции. Кузнечным делом Иль увлекался с детства и выковал уже не один десяток клинков, но то были обычные шашки, мечи, рапиры и шпаги. Сегодня же наступил день для особой ковки. Хотя он и не был хоть сколько-нибудь религиозен, а всё же сходил к заутрене в церковь, постоял в ней вместе с полутора десятками верующих, а затем испросил благословения на ковку у отца Иоанна. Тот дал ему кусочек хлеба, маленькую чарочку красного вина и зачем-то обрызгал водой, после чего перекрестил и дал уже куда более толковое устное напутствие опытного кузнеца, чем все прочие ритуальные заморочки.
Кузница, в которую сразу после посещения церкви отправился Иль, была самой старой в станице и к тому же общинной, а потому кто только из жителей их станицы в ней не работал. Поэтому восточная стена этого большого, квадратного в плане помещения представляла из себя алтарь чуть ли не всех богов и религий, которые были у жителей Земли. Едва только войдя в кузницу, Иль поставил на чугунный рифлёный пол свой походный контейнер, достал из него свёрток и первым делом прошел к алтарю и зажег перед всеми изображениями и скульптурами свечи, лампады и прочие курительные палочки, кланяясь каждому богу в надежде на то, что хоть кто-то из них обратит внимание на его работу и что-нибудь, да, вдохнёт в его изделие. После этого он прошел в соседнее помещение и совершил в небольшом каменном бассейне ритуальное омовение, как ему посоветовал его наставник по фехтованию, мастер Иширо Симадзу, после чего провёл получасовую медитацию. Илю хотелось выковать такой меч, который и без всяких технических примочек рубил бы всё подряд. Почувствовав, что он готов, Иль пошел переодеваться.
Специально для этого дня он давно уже купил себе новенькую рабочую робу, но надевать её на себя полностью не стал, день обещал быть жарким, а в кузнице, которая сегодня принадлежала только ему одному, и без того холодно никогда не бывает. Поэтому он надел лишь просторные чёрные брюки, пошитые из огнестойкой ткани, майку с короткими рукавами, кожаный фартук и натянул на руки перчатки с крагами, в которых он мог взять брусок раскалённого металла даже без щипцов. Несколько кузнечных роботов, стоявших на своих местах, ни во что не вмешивались. Они прекрасно знали, зачем сюда явился Всадник Иль, а потому помалкивали, чтобы не сбивать его настрой. Наконец всё было готово и он оправился к дверям, где оставил свой контейнер, взял его и понёс к большому квадратному стальному столу, стоящему посреди кузницы.
Поставив потёртый контейнер на стол, Иль извлёк из него семь металлических пластин разного цвета и четыре стальных цилиндра с порошковыми наноматериалами. Выложив всё на стол, он попросил робота Макса принести ему высокий платиновый тигель и когда этот коренастый, шестирукий крепыш поставил его на стол, принялся закладывать пластины в тигель и пересыпать их нанопорошками. На это у Иля ушло примерно полчаса, после чего он накрыл всё кругляшком из сверхчистого чугуна и велел Максу поставить тигель в вакуумную печь, нагреть его до тысячи четырёхсот двадцати градусов, расплавить всё и выдержать при этой температуре тридцать минут, после чего раскрутить расплав в центрифуге, а сам принялся готовить формы для отливки. Из полученного сплава ему нужно было отлить двенадцать прутков длиной в тридцать сантиметров каждый, чтобы потом сварить их вместе методом кузнечной сварки. Когда прутки были готовы, Иль свил их вместе и ковка началась. Первичной проковкой занимались по роботы, а он только следил за их действиями и поскольку процесс был очень длительным, то успел между делом плотно перекусить.
