Экипировка у монахов была просто превосходная и похоже заказывали её не у деревенских кузнецов. Иль сразу же определил ней работу дерваранских кузнецов-оружейников, умевших не только ковать дамасскую сталь, но и изготавливать булатные доспехи высокой прочности. Экипировать такими доспехами хотя сорок воинов, было по карману не каждому барону. Правда, это были не пикинёры, а меченосцы, то есть солдаты качество выучки которых было гораздо выше. Монахи-меченосцы были довольно неплохо вооружены, у каждого имелся длинный бастардсворд и к тому же имелся ещё и баклер, круглый кулачный щит, висевший на боку поверх кинжала, которые также были выкованы в приморском городе Дерваране, знаменитом на весь Ромварен своими кузнецами и мореходами. Судя по большим крестам на кирасах и баклерах, это были монахи-воины из монашеского ордена святого Пурвара и Илю было совершенно непонятно, в честь чего это они бесчинствовали на перегоне Степной, ведь этот монашеский орден с гордостью заявлял, что он не вмешивается в дела князей и баронов и существует только для отражения внешней агрессии. Вот и верь после этого монахам.
Иль не случайно помчался на разведку. Свист и все остальные птицы-разведчики находились в данный момент довольно далеко от перегона, называющегося Степной, а неподалёку от него километрах в семидесяти, располагался довольно большой монастырь ордена святого Пурвара, добрая половина монахов которого была воинами. Похоже, что именно с ними они и столкнулись в Степном нос к носу и монаси занимались тем, что строили местное население и судя по выкрикам отбивали у него охоту привечать у себя Всадников. Нельзя сказать, что они слишком уж зверствовали, поскольку мечей не обнажали, но у очень многих мужчин и женщин лица были окровавлены. Более того, четверо монахов-воинов тащили из постоялого двора за руки и за ноги бродячего монаха в серой потрёпанной рясе из ордена святого Калеба, а тот изо всех сил от них отбрыкивался. Ещё один монах волок за собой мешок, в котором судя по всему лежали книги. Вместе с серым монахом чёрные монахи вытолкали на улицу семерых девушек и двоих юношей, почти мальчишек, а шестеро монахов ломились в двери постоялого двора стоявшего напротив, через дорогу. Картина была яснее ясного. Монах-калебианец, как и молодые люди, явно дожидался здесь Всадников, а монахи-пурварийцы имели намерение не допустить этого. Иль, остановившись посреди дороги, сначала громко свистнул, чтобы привлечь к себе внимание пурварийцев, а затем ещё громче крикнул:
— Эй, почтенные, не притомились ещё? Кончай безобразничать, пора перекур сделать. Эй, ты красномордый иди сюда.
Монахи были так увлечены своим делом, что даже не заметили, как на перегон Степной прибыли Всадники. Правда, когда Иль привлёк к себе их внимание, они сразу увидели, что их всего пятеро и со всех ног бросились к ним выхватывая на бегу из ножен мечи и беря в левую руку баклеры. Намерения у них были более, чем серьёзные и в три минуты Всадники оказались окружены. Иль смотрел на их передвижения не без интереса и когда монахи окончательно взяли их в кольцо, громко расхохотался и нахальным голосом поинтересовался:
— Вы что, любезные, сдурели? Вы хотя бы представляете себе, болваны, на кого оружие подняли?
Отец Вастос, положив руку на свою нагинату, воскликнул:
— Братья мои во Дессоре, протрите глаза, это же никто иной, как граф де-Шорн собственной персоной, я отец Вастос, а это Всадники. Или это вам ни о чём не говорит?
Главным среди монахов воинов, а все они были высокими верзилами, тяжелые бастардсворды в руках которых были очень опасным оружием, был здоровенный монась с красной мордой, от которого за версту разило перегаром, причём пил он явно не вино, а как какой-то совершенно жуткий самогон. Этот тип был облачён даже не в кирасу, а в вороненый, отлично начищенный и маслянисто блестящий на солнце пластинчатый полудоспех и сукно рясы у него было дорогим и очень качественным, не чета всем остальным. Он радостно проревел в ответ:
— Вот тут-то мы вас всех и кончим, чтобы вы больше не шастали по Срединному Ромварену и не смущали народ.
