Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - страница 10

Наслушавшись комплиментов Мясоедову от немецких дипломатов и зная о его репутации заядлого охотника, Вильгельм в 1904 году пригласил жандармского офицера в Роминтен. Очевидно, общество Мясоедова пришлось императору по душе, и в 1905 году он прислал ему новое приглашение. Этот визит (18 сентября) ознаменовался тем, что Вильгельм настоял, чтобы Сергей Николаевич остался на обед, и там император провозгласил тост за здоровье своего русского гостя. В следующие два года германский император и российский жандармский офицер встречались в Роминтене еще несколько раз. Естественно, Мясоедов докладывал своему начальству обо всех подробностях этих невинных встреч, однако несколько лет спустя рассказы о его «дружбе» с германским императором, как и фотография, подписанная ему Вильгельмом в память о встречах^>22, станут основанием для серьезных подозрений.

Мясоедов сумел выгодно использовать свою должность начальника важного пограничного пункта, добившись широкого (хотя и поверхностного) знакомства со многими представителями высших эшелонов российского и европейского общества. Но пребывание в Вержболово оказало глубокое воздействие на жизнь Мясоедова и в ином отношении. Этот городишко лежал на пути эмиграции из России. Помощь выезжавшим было делом прибыльным, и Мясоедов не преминул в него включиться.

Северо-западное пограничье Российской империи включало польскую Сувалкскую губернию, три литовские губернии — Гродненскую, Виленскую и Ковенскую, а также губернии балтийские — Курляндию, Эстляндаю и Лифляндию. Несколько веков тому назад эти земли принадлежали Великому княжеству Литовскому. Их переход под российский контроль был осуществлен в 1700-е годы; Эстляндия и Лифляндия стали трофеями в победоносной войне Петра I со Швецией, остальное было присоединено к России вследствие разделов Польши. К концу XIX века общее население шести губерний составляло около 7,1 миллиона человек. Область эта была весьма специфична в природном, экономическом и этническом отношении.

Северо-западные окраины представляли собой территорию, густо заросшую лесом, покрытую болотами, реками и озерами. Большая часть населения занималась сельским хозяйством. Здесь выращивали рожь, пшеницу, ячмень, овес и лен, а также фрукты, картофель и табак. На побережье Балтики ловили морскую рыбу, а Сувалки славились обилием и качеством рыбы пресноводной. Немногочисленные промышленные предприятия были связаны с нуждами лесозаготовок, животноводства и земледелия. Как уже говорилось, известностью пользовалось виленское кожевенное производство, а также белостокская текстильная фабрика неподалеку от Гродно. Кроме того, по области были рассеяны винокуренные и пивоваренные заводы и табачные фабрики. Несмотря на четко очерченные анклавы процветания, в целом эти местности прозябали в нищете.

Наиболее явной отличительной чертой экономической жизни региона была ее ориентированность «вовне». Густая сеть экономических связей соединяла шесть приграничных губерний с Западной Европой, и прежде всего с Германией. К примеру, Пруссия потребляла практически всю пшеницу и картофель — основные сельскохозяйственные продукты Сувалкской губернии. Германии же предназначалась значительная часть гродненского леса и тканей, Виленских яблок и груш. Другой отраслью экспорта северо-западных окраин была рабочая сила. К началу XX века сотни тысяч российских подданных, в основном из Литвы и расположенных восточнее белорусских районов, каждую весну и лето переходили границу Германии, где нанимались сельскохозяйственными рабочими^>23. Однако движение товаров и рабочей силы осуществлялось не только с востока на запад: Сувалкская губерния имела дурную репутацию гнезда контрабандистов, специализировавшихся на подпольной переправке алкоголя и табака из Германии в Россию^>24.

Северо-западные окраины отличались исключительным религиозным, культурным и этническим разнообразием. Здесь искони проживали литовцы, поляки, шведы, немцы, финны, евреи, латыши, эстонцы, русские, белорусы, украинцы и татары. Население было настолько гетерогенным, что, хотя в некоторых из шести губерний имелись доминирующие этнические группы (латыши в Лифляндии, литовцы в Сувалках), ни одна из них не составляла абсолютного большинства. С невероятным смешением языков в этих краях могло соперничать только огромное количество покидавших их эмигрантов. Из всех проживавших здесь групп населения сильнейшее желание покинуть навсегда Россию проявляли литовцы и евреи.