Его губы снова завладели ее ртом, и язык принялся дерзко исследовать территорию.
Селина обняла его за шею и страстно ответила на поцелуй. Да, сейчас она могла окончательно потерять себя, но еще ни разу в жизни не переживала мгновения более сладостного.
Тревор слегка отстранился.
И вдруг улыбнулся. В глазах вспыхнула радость победы.
Шок, унижение, разочарование обдали ее ледяным потоком. О нет! Неужели для него это только легкая игра? Негодяй! Подлец!
Селина подняла лицо, как будто хотела поцеловать, но едва губы коснулись губ, больно укусила.
Тревор отскочил и прикрыл рот ладонью. Выражение страсти на его лице сменилось растерянностью.
– Что это было?
– Если еще раз осмелитесь ко мне прикоснуться, клянусь: кастрирую на месте. – Селина запахнула пеньюар и туго завязала пояс. – Убирайтесь немедленно!
– Что за шум? – На пороге появилась Золя. Остановилась у входа, нахмурилась и сердито посмотрела вокруг. – Ну-ка пропустите! – Она подошла, сняла с полки банку с джемом и поставила на стол.
– А теперь оба садитесь. – Кухарка подвинула к очагу еще один стул. – Если собираетесь жить в одном доме, придется научиться ладить. Слышите?
Золя посмотрела на Тревора, заметила распухшую губу и снова нахмурилась. Со стуком поставила на стол две тарелки и отрезала от буханки два толстых ломтя.
Повариха положила хлеб на тарелки и с ворчанием открыла банку с джемом.
– Видит бог, нельзя оставаться под одной крышей и драться. Ну-ка попробуйте мой хлеб. Только что испекла. – Она щедро намазала ломти маслом, джемом и поставила тарелки каждому. А потом нагнулась и сунула обоим под ноги одну скамейку. – Ну и ну! Так ты босиком, девочка? Смотри, змея укусит.
– Уже укусила, – пробормотала Селина.
Тревор осторожно потрогал губу.
– И меня тоже.
Повариха наклонилась и посмотрела внимательно.
– И поделом. Ишь каков озорник!
Она вернулась к столу, и Тревор почувствовал себя увереннее.
– Отлично понимаю, к чему ты клонишь, Золя. Поймала и теперь собираешься свалить на меня всю вину. – Он запрокинул голову на высокую спинку стула.
Селина сидела молча и неподвижно смотрела на огонь, чувствуя, что Тревор неотрывно наблюдает. Повернулась, смерила наглеца презрительным взглядом и снова погрузилась в безразличное созерцание пламени.
Тревор рассмеялся так же легко, как в тот момент, когда, едва приехав домой, подхватил и закружил Фелицию.
– Да, миссис Керкленд, в пылкости вам не откажешь. – Он открыто, дерзко посмотрел на нее.
Селина сидела, устремив взгляд на танцующие всполохи, но никак не могла избавиться от ощущения властного присутствия. И от всего, что недавно произошло. Постепенно боковое зрение возобладало, и огонь утратил четкость. Сидевший рядом мужчина неумолимо притягивал; приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не взглянуть на него.
И все-таки самообладания не хватило.
Слегка повернув голову, Селина хотела сосредоточиться на скамеечке для ног, однако глаза сами собой скользнули вверх по скрещенным ногам, добрались до мускулистых бедер и замерли на красноречивом свидетельстве мужской силы, несколько минут назад лишившем ее гордости и самообладания. Подобное зрелище должно было показаться неприличным, но вместо добродетельного смущения почему-то возникло греховное желание положить ладонь на соблазнительный бугор. Это совершенное тело казалось произведением искусства.
– Леди желает чего-то еще? – тихо поинтересовался Тревор. – Может быть, десерта?
Селина вспыхнула: ее нескромный взгляд не остался незамеченным.
Нет, все это нестерпимо!
Она встала, собралась с духом и бросила на обидчика последний, убийственно презрительный взгляд.
– Немного погуляю и вернусь в свою комнату, – сообщила она поварихе и направилась к двери. – Здесь слишком душно.
– Что значит «в свою комнату?» – окликнул Тревор, но ответа так и не получил.
Не успела Селина выйти, как Золя разошлась не на шутку.
– Даже не думайте об этой девочке!
Разве она не понимала, что «девочка» все слышит? Ради бога! И все же Селина замерла в темноте.
– Она совсем не такая, как те никчемные женщины, с которыми вы якшаетесь. Если тронете ее хотя бы пальцем, отец живьем с вас шкуру сдерет!
