«Вырытая бульдозером яма имела в длину около пятидесяти метров. На ней нет ни эпитафии, ни надгробного камня».
«Ле Монд дипломатик»
1 сентября.
В ночь с субботы на воскресенье на мосту Альма, в туннеле, в автомобильной катастрофе трагически погибла принцесса Диана и ее возлюбленный.
Яркий контраст между всеобщим шоком, вызванным смертью принцессы, и безразличием перед гибелью пятнадцати человек, задушенных в Алжире. Мы ничего не знаем о жизни убитых алжирцев, но мы знаем все о Диане, о ее несчастном браке, о ее детях и миниюбках. За историей ее жизни следили годами, с Дианой идентифицировали себя большинство женщин: «Хоть и принцесса, но похожа на нас». История неизвестных алжирцев начинается с их смерти. Ни их количество, ни несправедливость и варварство, которые стали причиной их гибели не вызывают такое количество эмоций, как личная история молодой, красивой и богатой женщины.
Смерть принцессы Дианы заставляет нас задуматься о несправедливости судьбы. Мы плачем, узнав о гибели принцессы. Ее смерть — утешение. Но из-за гибели задушенных алжирцев появляется чувство стыда, потому что мы никак на нее не реагируем.
24 октября.
В книжном магазине аэропорта Ванкувера, среди упаковок бестселлеров, выложенных на полках, разместилась книга, посвященная оргазму от издательства «Шитбрук». Вверху подзаголовок: «The ultimate pleasure point: the cul-de-sac».
7 ноября.
Через два — три года франки исчезнут. На их место придет Евро.
Неловкость, почти боль при мысли об их исчезновении. С рождения и до настоящего времени моя жизнь была во франках: ириски — пять старых франков, талончик на обед в студенческой столовой — два франка. Шестидесятые годы: мой подпольный аборт — четыреста франков, моя первая зарплата — тысяча восемьсот франков. Менее чем через десять лет, сообщить: «Я зарабатывала восемьсот франков» будет вполне достаточным, чтобы сказать, что ты из другой эпохи, обозвать тебя «ретроградом», как это было для знати девятнадцатого века, которая все еще продолжала считать в экю.
11 ноября.
Там, где я нахожусь в данный момент — полная тишина. Это — мой дом, являющийся точкой в неопределенном пространстве нового микрорайона. Я ставлю эксперимент: мысленно пробежать по территории, которая меня окружает, описать и обозначить, таким образом протяженность реального и воображаемого, принадлежащая мне в этом городе. Я спускаюсь до Уаз: вот дом Жерара Филлипа; я пересекаю его, пролетаю над центром развлечений в Невиле, возвращаюсь в порт — Сержи, делаю рывок в Эссек, к кварталам Тулеза и Марадаса, прохожу мост Эрани и оказываюсь в торговом центре «Арт де вивр». Затем возвращаюсь на автотрассу А15, сворачиваю с дороги на деревенское поле, чтобы добраться до Сэнт-Уэн Омон, где расположены кинотеатр «Утопия» и аббатство Мобюшон.
Я пролетаю над Понтуазом во всех направлениях, добираюсь до Овер-сюр-Уаз, поднимаюсь к церкви, возле которой, на кладбище находится, увитая плющом, могила Ван Гога. Я возвращаюсь этим же маршрутом в Уаз и совершаю быстрый набег на Осни. Я прохожу по длинным проспектам, уводящих в центр Сэржи-Префектюр: там находятся Труа Фонтэн, голубая башня, театр, консерватория и библиотека. Теперь я на красной ветке пригородного метро совершаю быстрый пробег по высоковольтной линии до Сэржи-Сэнт-Кристоф, на вокзале которого находятся огромные часы. Я прогуливаюсь по улице, ведущей к башне Бельведер и к колоннам мемориала мира, с которой виден силуэт Дефанса и очертания Эйфелевой башни.
В первый раз в жизни я завладела территорией, которую я пробегаю вот уже двадцать лет.
30 ноября.
Они снова уехали в свой пригород на востоке Парижа.
Они проснулись в час дня, так как легли в три часа ночи после просмотра «Секретных материалов» и игры на компьютере. В два часа они пообедали, а затем отправились прогуляться в «Арт де вивр», торговый центр, открытый в воскресенье. Они провели долгое время в книжном отделе, купив новые компьютерные игры.
Он принес постирать белье. Утром я стирала «в две машины», а днем гладила «в три утюга» его футболки и джинсы, главное составляющее его гардероба.
