— Надеюсь, что это не от яйца.
Избор оглянулся, отыскивая проводника, но оно где-то пряталось.
— Не могло же оно с испугу протухнуть?
Исин крикнул.
— Яйцо!
В траве рядом с камнем зашуршало, и мелькнул молочно-белый бок. Не чувствуя опасности оно выкатилось на дорогу, готовое вести за собой каждого, кто пожелает идти к Черному зеркалу.
— А с этими, что делать будем? — спросил Исин кивая на недвижимых разбойников. — Так оставим?
— Неужто ты их собрался с собой взять? — удивился Гаврила. — А хоронить их вроде рано… Или нет?
— Ну, я думал, может добить? Они ведь как в память придут поквитаться захотят…
Гаврила хмыкнул, поняв, откуда шла вонь.
— Нет. Сперва они отмываться пойдут, а речка тут не близко… Успеем уйти.
Воевода натянул халат, подпоясался и принялся пристраивать на спине меч. Саблю с легким вздохом уронил рядом с атаманом. Махать ей было легко, но против хорошего двуручного меча, которым мог оказаться вооружен его следующий противник, она могла и не устоять.
Разбойники лежали беспомощные, и Избор сказал.
— Одних… В лесу… Беспомощных…
— Пойдем, — настойчиво сказал Гаврила. — Если уж ты пошел в разбойники, то тебя можно понять, но никак не простить. Да они и сами знают, что лучшей доли не заслуживают… В обиде не будут.
Исин ушел уже шагов на двадцать и теперь оглядывался, ожидая Гаврилу и воеводу.
— Ты говоришь так, словно и сам был таким.
Гаврила покачал головой.
— Таким? Нет. Я был куда как более удачливым. И чистым.
Он посмотрел на разбойников и поморщился, представив, как они теперь пахнут.
— Никогда не поверю, что и тебе пришлось пошалить на дорогах…
— На дорогах? Ну, нет. Пока крестьянствовал — не до этого было, а когда воином стал — то уж и вовсе… Мое дело война. Там ставки гораздо выше.
— Да уж конечно, — подтвердил Исин. — Какие там халаты… Там княжества, сундуки с золотом, царские дочери…
Избор не согласился с хазарином.
— Нет, сотник. Есть вещи более ценные, чем золото и камни. Война может дать и земли и титулы…
— Да, конечно. Только иногда это не имеет никакого значения.
— А что имеет?
— Да какая разница? Другое главное. Чтобы ты не брал чужого, это может кончиться либо хорошо, либо плохо, либо никак….
Исин из слов Гаврилы понял только одно — помогать разбойникам он не собирается. У него самого такого желания было не больше.
— Что-то ты с утра загадочный… Как это «никак»?
Дорога тянулась перед ними, словно кошка, пришедшая в охоту. Избор встал на нее, и Гаврила, не смяв ни травинки, встал рядом.
— Так что значит «никак»?
— «Никак»? — Гаврила повторил вопрос. — Это и значит никак. Думаешь, что будет так, а на самом деле..
— «Эдак»?
Масленников покачал головой. Ему трудно было объяснить, что он имеет в виду.
— И ни так, и ни эдак. Никак.
Он посмотрел на дорогу. Пыльная лента убегала далеко вперед и пока была безлюдной. Время для рассказа у него было.
— Был такой случай у меня, — начал он. — Я тогда по ромейской земле ходил, страх свой в пыль растирал, а у базилевса в тех местах свои дела были — воевал он с кем-то, ну и повстречался я однажды где-то на границе с Патрикием Самовратским. Его Император послал забрать наследство Джян-Бен-Джяна.
— Наследство? Так он умер? — удивился воевода. — Не слышал…
Гаврила с уважением посмотрел на воеводу. Не всякий вот так на Руси мог бы удивится этому имени. Джян-Бен-Джян слыл могучим волшебником и на Востоке всяк знал его имя, но что бы тут, в глуши… Он почесал голову. Потом он вспомнил, что воевода побывал и у ромеев и дрался с саркинозами.
— Если бы так! Дошли до Императора слухи, что он то ли исчез, то ли помер… Кто их магов разберет. Все они с чудинкой, как наш Муря… Короче отправил он Патрикия захватить магические вещи. Только не все там связалось как нужно. Суффи-ас-Ассейн узнал об этом первый и захватил Аккореб — замок Джян-Бен-Джяна раньше Патрикия. Захватить-то он захватил, только предметами распорядиться не сумел, и сделала единственно правильный шаг — направил гонцов за знающими людьми — Халдейскими магами. Те уж точно во всем разобрались бы и тогда ромеям с ним ни за что не справиться. Но Патрикий успел вовремя.
