– Мне позвонил твой кузен Роберто, – объяснял старик свое появление. – Похоже, молодой человек первый раз в жизни проявил здравый смысл. Он сказал, что моя единственная внучка выходит замуж.
– Прости, дедушка. Я сомневалась... – Элли виновато покраснела.
– И я приехал сюда. – Хибберт пренебрежительно махнул рукой, будто отметая ее объяснения, и неодобрительно оглядел Гарека. – Я хотел познакомиться с твоим женихом. Должен сказать, Элеанор, я не в восторге от твоего выбора...
– Дедушка...
– Но Роберто считает, что он лучше предыдущего. Во всяком случае, кажется, у него есть немного собственных денег. Мне не понравился тон брачного контракта. Но с другой стороны, и я не хочу, чтобы тебя обманули с твоим наследством.
– С каким наследством? – Улыбка ее исчезла, голос стал ледяным. – Ты же лишил меня наследства, помнишь?
Теперь наступила очередь Хибберта краснеть. Щеки его побагровели.
– Глупости, – фыркнул он. – Ты же знаешь, я просто рассердился.
– Но ты именно так наказал папу.
– Ну, – старик прорычал что-то неразборчивое, – я учусь на ошибках. Элеанор, ты все, что у меня есть.
– Ох, дедушка. – У нее повлажнели глаза.
– Мисс Хибберт, мне неприятно прерывать ваше трогательное воссоединение, – вмешался саркастический голос. – Но не могли бы вы поговорить со мной? Наедине.
Она подняла голову и увидела Гарека, который держал открытой дверь в маленький кабинет, примыкающий к конференц-залу. Она вошла туда, Гарек закрыл дверь и прислонился к ней, скрестив на груди руки.
– Ну? – требовательно гаркнул он.
– Что с тобой случилось? – Она неуверенно посмотрела на него. – Ты ужасно выглядишь.
– Элеанор, не уходи от темы.
– Полагаю, мне следовало раньше рассказать тебе... – Она теребила ремешок сумки.
– ТЫ ПОЛАГАЕШЬ? Когда ты собиралась сказать мне, что у тебя в банке лежат двести миллионов долларов?
– Это не так. Мы с дедушкой поссорились, и я уехала. Почти год я не видела его и не разговаривала с ним. Я не хотела жить так, как требовал он, и мне не нужны были его деньги. Он лишил меня наследства, и я была рада.
– Не похоже, что он собирается лишить тебя наследства.
– Видимо, он передумал.
– Но ты же знала, что будет так.
– На самом деле было совсем не похоже, что он может изменить решение. Он то же самое сделал с моим отцом. Мои родители жили в нищете, потому что дедушка не одобрял женитьбу папы на мексиканке-уборщице. Только когда мама и папа погибли, он взял меня к себе. И очень быстро дал понять, что мне придется жить под его контролем. Он проверял, как я учусь, проверял моих подруг, проверял даже мужчин, с которыми я встречалась. Когда я больше не могла выдержать, то уехала.
– Но ты так и не объяснила, почему не сказала мне об этом.
– Иногда люди меняют отношение ко мне, – она стрельнула в него взглядом, – когда узнают, как богат мой дедушка.
– Понимаю. Я должен верить, что ты любишь меня не из-за моих денег. Однако сама ты мне не доверяешь?
– Все не так! Мне это не казалось важным. Особенно после того, как дедушка лишил меня наследства. Я была бы счастлива, если бы все так и осталось. Деньги все портят.
– Глупости. – Гарек сделал шаг вперед. – Каждый должен иметь деньги, чтобы выжить. Деньги делают жизнь удобнее.
– Люди по-другому смотрят на меня, узнав о моих миллионах. Наверное, и ты тоже.
Гарек запротестовал, но вскоре замолчал. В ее словах была правда. В некотором смысле их отношения изменились. Он уже не богатый бизнесмен, спасающий бедную работящую девушку от жизни в нищете. Больше того, он это только сейчас понял, деньги не дают ему преимущества. Теперь у него нет чувства превосходства, и она не должна испытывать к нему благодарности. У нее больше денег, чем у него. Мысль не из приятных.
– Согласен, многое изменилось...
– Понимаю...
– Нет, ты не понимаешь. – Он взял ее за руку. – Я не могу отрицать, Элли, что люди теперь по-другому будут смотреть на нас. Но мои чувства к тебе не изменились.
– И какие же это чувства, Гарек?
Он стоял и молчал. А у Элли сердце разрывалось. Она шагнула к двери. В этот момент он заговорил.
– Картина, – очень тихо сказал он. – "Женщина в голубом". – Вначале она мне не нравилась. Я не видел в ней смысла. Цвета и линии казались случайными и необъяснимыми. Но чем больше я смотрел на нее, тем понятнее она становилась. Я оценил равновесие, которое связывало все элементы. И потом я оценил интенсивный голубой цвет. Такой яркий. Такой правдивый.
