— Возможно, это все же связано с журналистской деятельностью?
Но Мэгги тряхнула головой еще раньше, чем он успел завершить фразу.
— Я думала об этом, но никто не знает, кто такой Г.В. Кларк. Конечно, кроме вас, вашей тети и мадам Дюбарри.
— А как насчет женщин, с которыми вы беседовали в борделе?
— На мне была очень плотная вуаль.
— А девушка, давшая вам маску?
— Мейси? — Мэгги удивленно подняла брови. — Нет. Мейси, конечно, видела мое лицо, но… — она снова покачала головой, — она не из тех, кто имеет дело с убийцами. Да и зачем ей? В статье я даже не указала ее имени. Я вообще не указывала имен. — Мэгги опять покачала головой. — Нет. Никому нет смысла желать мне зла.
Джеймс от этого ответа лишь нахмурился еще больше, а она пожала плечами:
— Может, это шальная пуля, Джеймс? Или просто немотивированный акт насилия? Я не могу поверить, что надо мною нависла какая-либо угроза. Может, это кто-то целился в вас и промахнулся?
— В меня?
Казалось, ее предположение его чуть ли не оскорбило, и Мэгги едва не рассмеялась. Отлично. Теперь он почувствует, каково это, на собственной шкуре.
— Да нет, — шутливо отмахнулась она. — Конечно же, вы правы, милорд. Зачем кому-то хотеть убить вас? Ведь вы такой милый человек.
Сначала Джеймс хотел возмутиться, но потом заметил в глазах Мэгги озорные искорки и, похоже, понял, что она шутит. Он расслабился и улыбнулся. Минуту оба молчали; затем Джеймс задумчиво сложил губы трубочкой.
— Я рад был бы поверить в то, что все это лишь стечение обстоятельств, если бы не сегодняшнее происшествие.
Похоже, что пуля предназначалась именно вам. Мэгги поморщилась:
— Однако если следовать логике, то нельзя не отметить, что все эти вещи происходят исключительно, когда вы рядом… — Тут она замолчала, уловив нешуточную тревогу на его лице. Глубоко вздохнув, она произнесла то, что должна была сказать уже давно: — Вы должны простить меня, Джеймс, за то, что я так и не поблагодарила вас. Вполне возможно, сегодня вы спасли мне жизнь.
Он не отреагировал на ее слова, хотя было видно, что они его порадовали.
— Дело в том, что если это была шальная пуля, откуда тогда столько совпадений? Сначала…
— О нет! Неужели вы до сих пор считаете, что возница хотел меня переехать?! — запротестовала Мэгги.
— К окончательному выводу я пока не пришел… Я только знаю, что схожий с ним по описанию человек толкнул вас сегодня под движущийся экипаж и что затем в вас кто-то стрелял…
— Мы не знаем, тот ли это человек, — продолжала возражать Мэгги. — Вы сказали, что кучер экипажа был темноволосым. А шрам вы видели?
Джеймс замялся, не решаясь, видимо, признать, что не видел, а она продолжала:
— Кроме того, в парке был произведен лишь один выстрел. Если кто-то действительно пытался убить меня, почему он снова не выстрелил? Я ведь тут же выбралась обратно на аллею, тем самым превратившись в идеальную мишень, однако второго выстрела не последовало.
Секунду Джеймс размышлял над ее аргументами, затем кивком дал понять, что принимает их к сведению, и встал:
— Полагаю, я зря трачу время, пытаясь втолковать вам, что вы в опасности. Обещайте мне хотя бы, что впредь будете осторожны.
— Обещаю, — тихо проговорила Мэгги, тоже поднимаясь, но чувствуя себя немного неловко. Она сейчас уже не знала, как теперь расценивать их отношения. Враждебность, похоже, исчезла, но что заменило ее? После того чем они занимались, кем они могли быть? Друзьями? Знакомыми?
— Я также был бы несказанно счастлив, если… я хочу сказать, теперь, когда мы достигли чего-то вроде… Да прекратите же вы наконец отказываться от приглашений моей тетушки! — высказался он наконец напрямик. — Вы ей очень нравитесь, и она во всем винит меня.
Мэгги едва не засмеялась, но в последний момент взяла себя в руки и лишь торжественно кивнула:
— Мне она тоже очень симпатична, и я буду рада в дальнейшем принимать все ее приглашения.
Вздохнув, Джеймс вышел из комнаты. Он слышал, как Мэгги идет следом за ним к парадной двери. Открыв ее, он остановился и оглянулся.
— Еще раз прошу вас, будьте осторожны. Позаботьтесь о том, чтобы на ночь прислуга запирала все двери, и по возможности всегда берите экипаж.
