— Почему любишь меня? — словно эхо повторила Мэгги, боясь, что все это окажется сном.
— Да, любимая. Он не знает причины. Понимаешь, помимо тех писем, которые оставили такой след в моем сердце, я люблю тебя еще и за ту полноту, с которой ты проживаешь свою жизнь. Люблю за то, что ты заботишься о слугах больше, чем о себе самой. Люблю потому, что делаешь ты то, во что веришь. Идешь туда, куда тебе нужно, и делаешь то, что ты делать должна. Но любить тебя за все это… Пойми, Мэгги, ты не из тех людей, которых любить легко. В тебе есть некая врожденная дикость. Опасно жить так, как это делаешь ты. Когда я увидел тебя на той кровати, когда всерьез полагал, что ты умрешь, я почувствовал такую боль… Я не ощущал ничего подобного с тех пор, как погибли мои родители.
Он поднял глаза, и Мэгги почувствовала, что тонет в них.
— Когда твой брат скончался у меня на руках, я сам чуть не умер от горя. Я уважал и любил его. Но ты, Мэгги, появившись в моей жизни, стала для меня куда большим, чем кто бы то ни было. Я знал, что твоей смерти я не вынесу. Потерять тебя было бы так…
— Но ты не потерял меня, — перебила Мэгги. Она пересела со своего сиденья к Джеймсу и ласково погладила его по ноге. — Я выжила.
— В этот раз, — согласился он. — Но однажды я потеряю тебя. Обязательно. Один из нас однажды умрет, и это терзало меня последние недели.
— Но…
— Нет, дай мне закончить, — попросил он. — Вот поэтому я и был таким гадким. Но, по-видимому, я был просто не в своем уме. — Внезапно он рассмеялся над самим собой. — Скорее всего. Потому что когда ты несколько минут назад сказала, что не выйдешь за меня, я вдруг осознал, что, собственно, наделал. Своим глупым, необдуманным поведением я лишь приблизил тот момент, которого так боялся, и теперь могу расстаться с тобой раньше, чем это станет неизбежным.
Он стал целовать ее руки. — Умный человек наслаждался бы временем, проводимым с тобой, лелея каждую секунду, а не тратя их на бесполезные страхи перед будущим. Я был глупцом, Мэгги, но здесь и сейчас я клянусь тебе, что если сегодня ты выйдешь за меня замуж, я стану тем умным и рассудительным человеком, которым считал себя до недавнего времени. Я проведу остаток жизни, делая все, чтобы ты была счастлива.
— О, Джеймс, — вздохнула Мэгги, и слезы навернулись ей на глаза. — Я люблю тебя и всегда буду любить.
— Даже когда я буду топать ногами, ворчать и хмуриться?
Вопрос был задан с иронией, но Мэгги успела уловить выражение нешуточного волнения в его глазах.
И неудивительно, ведь именно названные им причины только что спровоцировали се отказ. И все же его уязвимость продолжала изумлять Мэгги. Взяв его лицо ладонями и вложив в свои слова всю искренность своей души, она ответила:
— Да, милорд. Я буду любить вас независимо от того, в каком вы будете настроении… Каждый раз я просто буду напоминать себе, что причиной тому — страх. — Она немного помолчала, затем на губах ее заиграла улыбка, и Мэгги добавила: — И тогда я позволю себе напомнить об этом, дабы поднять вам настроение.
— Уверен, это поможет, — кивнул он ей, улыбнулся и заключил ее в объятия. Крепко прижав ее к себе, он вздохнул, уткнувшись лицом в ее волосы, и произнес: — Я тоже люблю тебя и всегда буду любить.
Мэгги хотела уже поднять голову и поцеловать его, но тут он добавил:
— Невзирая на то, что ты сторонница необдуманных действий и вечно попадаешь в разные неприятности.
Она подняла голову, но не поцеловала его, а возмущенно посмотрела ему в лицо:
— Я не всегда попадаю в неприятности!
— Нет? — На сей раз усмехнулся он. — А кого же похитили из борделя всего несколько недель назад?
— Но похитителем был ты! — горячо возразила Мэгги.
— Ах… да, действительно. Но потом человек со шрамом едва не растоптал тебя лошадьми.
Она сердито смотрела на него, а Джеймс продолжал:
— А кто получил пулю…
— Пытаясь спасти своего будущего мужа, которого могли обнаружить и застрелить? — запальчиво закончила Мэгги.
Джеймс нахмурился.
— Бэнкс говорил мне, что ты пыталась сделать именно это. Я надеялся, что он ошибается.
— Но почему ты надеялся на это? — изумленно спросила Мэгги.
