– Да что со мной может случиться? Я собираюсь сама кое-что разузнать – начну собственное расследование. Надеюсь, смогу передать тебе новые сведения, когда мы встретимся. – Хлоя слегка нахмурилась. – Вот увидишь, я сумею убедить дядю Джона, что меня держали в плену совсем другие люди. Ведь сам он никогда не видел Барона и не знает, кто он такой. Кроме того, скажу ему кое-что про Драйдена и, надеюсь, сумею разбудить у него подозрения насчет его верного помощника. А когда обстановка станет поспокойнее, попытаюсь отыскать подтверждения тому, что дядя Джон действительно виноват во всех прегрешениях, о которых вы мне тут рассказали. И тогда удастся снять обвинения с жителей долины, которых пока считают преступниками.
От волнения у Хлои перехватило горло, и потому продолжила она почти шепотом:
– Если дядя виноват, заставлю-таки его ответить перед законом за содеянное, за то, что вытворял в отношении меня и других близких мне людей.
Чейну оставалось только гадать, кого именно она включила в список близких ей людей. Конечно же, среди тех, кого погубил Джон Митчелл, были родители Хлои. И Кейл. Ее родители, отойдя в мир иной, уже не испытывают мук и не горят мщением. Чего не скажешь о Кейле. Хлое хотелось, чтобы дядя услышал обвинения именно из ее уст и чтобы он получил по заслугам.
* * *
– Нет, в самом деле, дядя Джон, со мной все в порядке, – холодно произнесла Хлоя. – Ничего со мной не случилось. Не стоит об этом беспокоиться.
Джон Митчелл смерил племянницу недоверчивым взглядом.
– Прости меня, моя дорогая, за излишнюю эмоциональность. Но пойми и меня: я стал уже сомневаться, что когда-нибудь снова увижу тебя живой и тем более... э-э-э... невредимой.
– Похитители кормили меня прилично, я бы даже сказала – досыта. – Хлоя, небрежно пожав плечами, изобразила непонимание и отвела взгляд в сторону.
Кабинет Джона Митчелла был залит ярким светом. В лучах солнца, медленно оседая на пол и на мебель, плясали мельчайшие пылинки.
Возникшую паузу нарушил Уэйд Драйден, он сделал шаг вперед. Хлоя смерила его холодным взглядом.
– Мне кажется, мистер Митчелл обеспокоен отнюдь не тем, чем вас кормили эти негодяи, – грубо произнес он. – Вы прекрасно понимаете, что он имеет в виду.
– Не понимаю, объясните, если можете!
– Он имеет в виду, черт побери, не подверг ли Барон вас насилию! Я не забыл, как наткнулся на вас в горах. Вы тогда повели себя как дикая кошка, когда я задал вам наводящие вопросы. – Уэйд машинально коснулся подбородка, будто вспомнив о царапинах, которые оставили на его лице ногти Хлои. – И, похоже, вы отнюдь не возражали, когда Барон во второй раз похитил вас!
– Какая, однако, замечательная у вас память, мистер Драйден! – парировала Хлоя, заметив злобный прищур его глаз. – Насколько я помню, вы не успели задать мне ни одного вопроса, а сразу обрушились на меня с грубой бранью, с которой пристало обращаться разве что к распутной девке из салуна. Затем вы ударили меня, причем не раз и не два. Если же вы не услышали от меня ни единого, мягко говоря, упрека в том, что позволили этому самому Барону утащить меня, то только потому, что после вашего обхождения со мной я была без сознания. Вот! – С этими словами Хлоя повернулась к своему дяде. – Неужели я рассказала вам недостаточно? Уэйд Драйден захватил меня в плен, я бы даже сказала – похитил, и обошелся со мной не лучшим образом. У меня возникло подозрение, что он решил воспользоваться ситуацией и попытаться вытянуть из вас, дядя Джон, деньги, выдав себя за Барона. У меня нет причин обманывать вас. Непонятно, почему вы мне не верите. Я и без того пережила немало неприятных минут, попав в лапы к этим разбойникам, а тут еще и мистер Драйден перепугал меня до смерти.
– Хлоя, дорогая, твои объяснения действительно трудно принять. Я понимаю, у тебе нет никакой корысти защищать Барона, но, боюсь, ты сбита с толку и несешь несусветную чушь! И с какой стати Уэйду понадобилось тебя похищать?
– Да из-за денег! Из-за чего же еще? Он ведь так и сказал. Мне показалось, он решил выманить у тебя побольше денег.
Митчелл устремил на Уэйда Драйдена задумчивый, исполненный недоверия взгляд. Было очевидно, что у него имелись давние сомнения в верности партнера, известного своей алчностью.