Между тем Хлоя прошествовала за спиной Кейла к остатку окорока, который он оставил на табурете возле очага. Она что-то буркнула себе под нос, а затем громко воскликнула:
– Фу! Бекон же сырой!
– Так поджарьте его, ваше величество, – не оборачиваясь, посоветовал Кейл. – Сковорода имеется.
– Я же сказала...
– Как же, как же, слышал – вы не умеете готовить. Будь вы малость повнимательнее, справились бы с любым делом. – С этими словами он отправил в рот добрый кусок яичницы и с нарочитым удовольствием стал пережевывать его. Краем глаза Кейл увидел, с каким вожделением наблюдает за ним Хлоя.
В следующее мгновение раздался негромкий шлепок и шипение. Кейл снова сосредоточился на еде и повернулся к Хлое лишь тогда, когда учуял горелый запах. От сковороды несло чадом. Девушка неумело тыкала вилкой в обуглившееся мясо. Языки пламени венчиком окружали сковороду, во все стороны брызгал растопленный жир.
– Эй, поставьте ее на решетку, а не на открытое пламя! Нет же... возьмите... черт побери!..
– Ой, больно! Я обожглась! – вскрикнула Хлоя, прикоснувшись к раскаленной ручке сковороды.
Кейл быстро схватил Хлою за запястье и сунул ее руку в ведро с водой.
– Вы что, не знаете, что нельзя хвататься за горячее?! – набросился он на нее. – Держите руку в воде, пока я послежу за огнем. Иначе весь дом сгорит!
Подхватив с пола брошенную Хлоей тряпку, он снял сковороду с огня. Комната успела наполниться дымом, от которого нестерпимо щипало глаза. Присев возле очага на корточки, Кейл обернулся и посмотрел на свою пленницу.
Хлоя съежилась в облаке розового шелка и вселенской скорби, жалобно глядя на Кейла полными слез глазами. Правда, рот ее был по-прежнему решительно сжат. С гривой растрепанных волос, волной лежавших на ее плечах, в эти минуты Хлоя напоминала ему лесную нимфу. Капризную и своенравную.
– Неужели вам никто не объяснял, что нельзя хватать рукой раскаленную сковороду? – вполне дружелюбно спросил Кейл.
– Я не слишком часто бывала на кухне!
Ответ Хлои заставил Кейла усмехнуться.
– Похоже на то. Вы, скорее всего, время проводили в опере да в классах живописи и рисования.
Девушка свободной рукой убрала со лба непокорный локон.
– Верно. Не думаю, чтобы вы в этом разбирались. Я набиралась жизненного опыта в сферах, отличных от ваших, но это вовсе не значит, что я настолько несамостоятельна.
Кейл внимательно посмотрел на нее. Безусловно, она неглупа. Своенравная и заносчивая, но вовсе не глупая. Имей она покладистый характер, он отнесся бы к ней с симпатией. Но все это из области фантазий. Кроме того, для него племянница Джона Митчелла может представлять лишь финансовый интерес.
– Для женщины неглупой вы совершаете не слишком умные поступки, – подвел итог Кейл и открыл окно, чтобы немного проветрить комнату. Потом достал из стоявшего возле дальней стены сундука мазь от ожогов. – Давайте я смажу вам руку.
Хлоя не стала возражать. Ожог оказался несильным, но наверняка несколько дней поболит. Кейл осторожно нанес мазь на кожу, после чего перевязал ладонь девушки чистой тряпицей. Затем вновь присел на корточки и задумался, покусывая нижнюю губу. Он не причинил ей никакой боли, никаких увечий. При этой мысли Кейл слегка смягчился. Слава Богу, что она хотя бы не причитает из-за ожога. Просто смех берет, когда эта вчерашняя школьница затевает скандалы по пустякам, а потом молча страдает! Этого он от нее никак не мог ожидать.
Кейл резко поднялся.
– Раз вы обожглись, а точнее сказать, ухитрились обжечься, то я, так и быть, приготовлю вам яичницу с беконом.
– А нет другого блюда?
– Нет, ваше высочество, больше ничего у меня нет. Радуйтесь хотя бы тому, что есть яйца и бекон. Но если вы...
Хлоя остановила его, подняв забинтованную руку.
– Стоп! Хорошо, я буду благодарна за все, что вы для меня сделаете. Спасибо.
Кейл раздраженно отвернулся и стал готовить яичницу. Когда он поставил ужин перед Хлоей, та напомнила ему изголодавшегося волчонка. Неуклюже придвинув к себе тарелку здоровой рукой, она принялась за еду. Кейл не сводил с нее глаз.
– Неплохая у вас получилась яичница, мистер Барон!
