– Но я понимаю истинную подоплеку твоего беспокойства, братик, – сказал он с тяжелым вздохом. – Не вижу причины, по которой дорога из Эксетера могла бы отнять у мистера Крэга столько времени, даже принимая во внимание грозу.
Алекс немного помолчал, как раз столько времени, чтобы Закери подумал, что он вновь погрузился в молчание. Но как только увидел, что брат опустил руки и принял более свободную позу, непринужденно начал:
– Увы, это, верно, ужасно раздражает, когда приходится кого-либо дожидаться. Да вот только сегодня… – Остановившись на мгновение, он отполировал ногти правой руки о плотную ткань, обтягивающую его бедра, и поднес руку поближе к глазам, чтобы рассмотреть результат. Краем глаза он заметил, что Закери вновь принял ту же напряженную позу. – Сегодня, – беспечно продолжил он, – я целый час должен был дожидаться, пока Дадли – это, если вы не знаете, мой камердинер – присоединится ко мне здесь, в Пенкерроу. А ведь мы выехали вчера из Окли-холла одновременно. Но Дадли такая бестолочь! Заставил кучера править так, как будто тот везет стекло. – И он доверительно наклонился к Закери. – Беспокоится обо всем на свете. Привередливый, как незамужняя тетушка. У него столько же причуд и придирок, как и веснушек. Дадли, знаете ли, веснушчатый.
– Мне абсолютно безразлично, есть ли веснушки у твоего слуги, как, впрочем, и любые другие подробности о его персоне, какими бы поразительными они ни казались, лорд Росс, – отрезал Закери. – И почему ты решил, что мне будет интересна эти праздная болтовня, Алекс… лорд Росс, это просто выше моего понимания.
При второй оговорке Зака Бесс, скрывая улыбку, прикрыла рот рукой, но глаза ее весело блестели. Едва сдерживаясь сам, Алекс только начал было сочинять опровержение к этой гневной реплике, как дверь отворилась и в комнату влетел низенький, плотный человек, одетый в черное пальто и мешковатые черные же брюки.
– Ужасно извиняюсь за то, что заставил вас ждать, сэр, – пробормотал он умоляющим тоном, низко кланяясь Закери. – Ваш покорный слуга, мисс Тэвисток, – произнес он с другим глубоким поклоном. Затем, заметив Алекса и поклонившись еще ниже, торопливо добавил: – И ваш тоже, милорд. Ведь вы лорд Росс?
– Да, – ответил Алекс. – А вы, конечно, мистер Крэг? Не трудитесь объяснять причины опоздания, – посоветовал он торопливому поверенному. – Это только отнимет время, а его у нас сейчас не слишком много. Ваши приветствия вместе со всеми этими поклонами и так отняли его достаточно много. Похороны начинаются через пятнадцать минут, а вам еще надо прочитать официальный документ, который мы, в свою очередь, должны осмыслить. Надеюсь, он не слишком длинный?
Мистер Крэг, смуглый человек с таким большим и крючковатым носом, что он совершенно точно соответствовал его фамилии, казалось, обрадовался, что избавлен от необходимости давать извинения. Он подтащил стул поближе и уселся прямо напротив дивана, который занимали братья. Бесс по-прежнему сидела на подлокотнике.
Он порылся в большой потертой кожаной сумке и выудил оттуда несколько листов бумаги.
– Разумеется, документ длинный, лорд Росс, но на самом деле нет никакой необходимости зачитывать его полностью. Намерения мистера Хейла по передаче своего имущества можно вкратце выразить в нескольких словах.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Зак, наклоняясь вперед.
– Только то, что сказал. Он все оставил вам, мистер Викем, – деньги, владения, все, что принадлежало ему лично…
– Это меня не удивляет, мистер Крэг, – прервал его Алекс. – Так оно и должно быть.
Но зачем тогда наш дед потребовал, чтобы при оглашении столь ясного завещания присутствовал именно я?
– Он оставил Закерн Викему все – кроме этого… – Мистер Крэг вновь нырнул в свою необъятную сумку, вытащил оттуда большой толстый пакет и протянул его Алексу. – А теперь, если вы меня извините, я пойду и выпью чашку горячего чая, который мне предложили по прибытии. – И мистер Крэг, к которому все моментально потеряли интерес, откланялся и вышел из комнаты.
Алекс взглянул на пакет.
– Бог мой, стоит ли открывать! – воскликнул он и посмотрел на Закери. Тот с любопытством тоже уставился на пакет. – Ты ведь ничего не знаешь о содержимом этого пакета, а?
