Но повозка не остановилась у деревенского трактира, обычного места сбора старейшин, где справлялись все свадьбы и поминки, отмечались рождения новых туранцев и велись мелкие тяжбы. Послушный ослик, подгоняемый кнутом, протрусил через всю деревню и поволок повозку выше, к усадьбе Бахрама.
— С кем это старик затеял судиться?— удивился Харра, глядя на приближающегося казия.— Не мог найти другого времени, что ли?
Повозка остановилась посреди внешнего двора. Заинтересованные солдаты встали из-за стола, и подошли ближе. Из повозки, несколько робея перед таким скопищем вооруженных людей, вылез писец и помог вылезти казию. Вслед за казием из повозки выбрался тучный, одышливый меняла Испахир, всем известный в Хоарезме как первый выжига и плут.
— Есть ли среди вас ткач по имени Юлдуз, что похоронил недавно усопшего родителя?— скрипучим, как колеса его тележки голосом возгласил казий.
— Да вот он, этот мошенник!— толстый палец менялы торжествующе уперся в юношу, подошедшего вместе со всеми.— Мне ли его не знать!
— Что тебе нужно от меня, меняла?— холодно поинтересовался Юлдуз.— У меня нет с тобой дел — ни денежных, ни дружеских.
— Теперь есть! Думаешь, я забыл, как ты выставил меня на позор всему базару, когда какой-то проходимец подсунул мне фальшивое золото? Я все помню!
— Что до твоих седин, — отвечал Юлдуз, — то они могут вызвать только скорбь о том, что годы прибавили тебе серебра в волосах, но не прибавили золота в сердце. О честности же твоей наслышан весь город. Это ты тогда пытался подсунуть немедийскому торговцу фальшивое золото, а не он тебе! Вот было бы славно, если бы наш Хоарезм ославился на всю Немедию как город фальшивомонетчиков! Но то дела давно минувшие, на что я тебе теперь?
— Надо рассчитаться, уважаемый Юлдуз, надо за все рассчитаться,— захихикал меняла.
Его маленькие глазки совсем пропали за трясущимися от жира щеками.
— Вот! Купчая на твой дом!
Юлдуз мельком взглянул в бумагу.
— Мне жаль, что ты перекупил его, ибо я продавал наш дом в хорошие руки. Но что с того, я же больше не живу в нем?
— А к дому прилагается опись, и половина предметов отсутствует! У меня есть десяток свидетелей, что новый владелец даже не переступал порога этого дома! Значит, ты продал ему ничто, пустой воздух! Слова на бумаге! Взгляни-ка, уважаемый Юлдуз, вот вещи, немалой ценности, как значится в описи, не наличествующие в купленном мною доме!
— Я и смотреть не буду,— пожал плечами Юлдуз.— Я хорошо знаю, что не составлял описи имущества, когда продавал дом, а это значит, что ты сам написал ее, а подкупленный тобою казий заверил бумагу печатью и проставил число шестидневной давности.
— О, неучтивый юноша!— заскрипел казий.— Суд нашего наместника неподкупен, оскорбляя суд, ты оскорбляешь наместника, а оскорбляя наместника, ты оскорбляешь власть. А за оскорбление власти следует наказание по закону, а именно — отрезание чересчур длинного языка!
— В мои намеренья не входило никого оскорблять, в ваши же, как видно, входит засадить меня в долговую яму, а то и казнить, — усмехнулся Юлдуз. — Правильно я тебя понял, о неподкупнейший из казиев?
Казий потыкал узловатым пальцем в предъявленную опись.
— Ответчик должен в самый краткий срок либо предоставить в распоряжение истца означенные вещи, денежную их стоимость в полновесных, не стертых золотых монетах ли, вещи равной им ценности ли. В противном случае ответчик будет сослан на работы в рудник или каменоломню, покуда не выплатит долг или не умрет, в зависимости от того, что случится ранее!
— Да ты что, старик, хайшиша накурился?— вмешался негодующий Харра.— Этого менялу знает весь Хоарезм! Ни один честный торговец не пошлет к нему покупателя менять деньги, только те, кто зарится на мзду, которую он выплачивает с каждого обманутого! Конан, вели гнать их обоих в шею!
— Это мы живо сделаем!— поддакнул Закир, подходя ближе.
— Как велика сумма, за которую ты хочешь сослать меня на рудники?— спокойно спросил Юлдуз.
— Всего лишь триста золотых,— медовым голосом ответил меняла.— Но я должен получить их сейчас же, на месте. Никаких отсрочек и поблажек! Если я не получу сейчас денег, через час я вернусь со стражниками! Тебя в цепях поведут через весь город, на каждой улице выкрикивая, что ты вор, точно так, как ты сделал со мной!
