Однажды утром, когда я, как обычно, совершала свой «обход», я вдруг увидела, как мать Жэня подходит к воротам. Она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет, а затем засунула что-то в проем над дверью. Проделав это, она опять стала озираться. Уверенная в том, что ее никто не видит, она сложила руки вместе и три раза поклонилась четырем частям светa. Закончив ритуал, она направилась через дворы во внутренние покои. Она сгорбилась и время от времени настороженно посматривала то вправо, то влево. Очевидно, она сделала нечто такое, что должно было остаться в тайне, но ее жалкие человеческие уловки не могли ничего от меня скрыть.
Я находилась очень далеко, но все прекрасно видела. Я сощурилась, чтобы мое зрение стало острым, как вышивальная иголка. С огромного расстояния я впилась взглядом в то место над дверью и обнаружила там ветку папоротника. От удивления я вздрогнула и отпрянула назад. Все знают, что папоротники используют для того, чтобы ослепить духов. Я прижала пальцы к глазам, ожидая почувствовать острую боль. Но этого не случилось. Я вообще ничего не почувствовала. Собравшись с духом, я опять посмотрела на папоротник. Но и в этот раз ничего страшного не произошло. Хрупкая ветка зелени не могла причинить мне никакого вреда.
Теперь пришла моя очередь подозрительно оглядываться по сторонам. Госпожа У пыталась защитить свой дом от призрака или призраков, но я не видела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, подсматривал за тем, что происходит в доме. Неужели она знала о моем присутствии? Может, она пыталась защитить от меня своего сына? Но я бы никогда не причинила ему вреда! Если бы я даже была способна на такое, зачем мне это? Я же любила его! Нет, очевидно, она хотела избавиться от меня, потому что боялась, что я увижу то, что, по ее мнению, мне видеть не следовало. Много недель я была подавлена и не имела никакой цели, но теперь сгорала от любопытства.
Весь день я наблюдала за тем, что происходит в доме семьи У. Туда приходили и уходили люди. Во дворе поставили столы и стулья. На ветки деревьев повесили красные фонарики. Слуги резали на кухне имбирь и чеснок, лущили горох, потрошили уток и цыплят, разделывали свинину. Появились гости — молодые мужчины. Они до поздней ночи играли с Жэнем в карты, пили вино, шутили о его любовных победах. Даже находясь так далеко от них, я краснела от смущения. И от желания.
На следующее утро входные ворота украсили свитками с рифмованными двустишиями на красной и золотой бумаге. Видимо, в доме готовились к какому-то торжеству. Я долго не обращала внимания на собственную внешность, но в тот день причесала волосы и заколола их шпильками, разгладила юбку и тунику, пощипала щеки, чтобы они разрумянились, как будто я сама собиралась принять участие в празднике.
Я уселась, чтобы наблюдать за событиями, которые разворачивались внизу, как вдруг кто-то коснулся моей руки. Это была бабушка.
— Посмотри вниз! — воскликнула я. — Сколько радости и веселья!
— Поэтому я и пришла. — Она взглянула на дом Жэня и нахмурилась. Помолчав немного, она попросила: — Расскажи мне, что ты видела.
Я описала ей праздничные украшения, вечеринку, затянувшуюся до поздней ночи, приготовления к пиру Все это время я улыбалась, словно готовилась стать гостем, а не зрителем.
— Я счастлива. Понимаешь ли ты это, бабушка? Когда мой поэт радуется, я чувствую себя такой...
— Ах, Пион! — Она покачала головой, и украшения на ее головном уборе тихонько зазвенели, словно подражая щебету птиц. Он взяла меня за подбородок и заставила меня отвернуться от мира живых и посмотреть ей в глаза. — Ты слишком молода. Твое сердце не выдержит такого разочарования.
Я попыталась увернуться. Мне было неприятно, что она хочет омрачить мое веселье, но ее пальцы были на удивление сильными.
— Не смотри туда, дитя мое, — предостерегла меня бабушка.
Услышав предупреждение, я отшатнулась от нее. Мой взгляд упал на дом семьи У как раз в тот момент, когда перед входными воротами остановился паланкин из красного шелка. Его несли четверо мужчин. Слуга открыл дверь паланкина. Из темноты кабинки показалась превосходно забинтованная ножка в красной туфельке. А затем оттуда медленно вышла девушка. Она с головы до ног была одета в свадебный красный наряд. Ее голова клонилась от тяжести убора, украшенного жемчужинами, сердоликом, яшмой и другими драгоценными камнями. Лицо скрывала вуаль. Слуга держал в руках зеркало, отбрасывая лучи света на девушку, чтобы отвратить любые враждебные силы, если они следовали за ней.
