Прошла в кухню, заварила себе кофе, села за стол с чашкой в руке, закурила и уставилась в окно невидящим взглядом, пытаясь разобраться в хаосе своих мыслей.
Девушка испытывала целый букет чувств – непонимание и жгучую обиду на Людку, какую-то брезгливость от самой этой нелепой ситуации, но все это было второстепенным. Главным и самым сильным чувством оказалось огромное облегчение, ощущение, что некая невероятная тяжесть, давившая на нее много лет, вдруг свалилась с плеч, освободив от непомерного груза! Это поражало и немного пугало.
«Я потом с этим разберусь! Сяду, подумаю и все пойму, а сейчас мне надо выдержать разговор! Просто потерпеть немного и пережить его!» – твердо, почти по слогам отдала она себе приказание.
Тина услышала звук закрывающейся входной двери – ушла Людмила. На кухню вышел Алексей, босиком, в брюках и расстегнутой рубашке, вперед своим солидным брюшком.
– Свари мне тоже кофе, – попросил он.
Тина молча показала ему рукой на плиту – жест, означающий «вари сам!».
– Ты же знаешь, я не люблю варить кофе, – раздраженно сказал он, достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил себе в стакан.
Выпил залпом воду, поставил стакан на столешницу и выдвинул обвинение.
– Ты сама в этом виновата! – начал наступление Алексей. – Ты уже несколько месяцев со мной не спишь! В конце концов, я нормальный мужик, мне секс нужен регулярный, а не тогда, когда твое величество соизволит!
– Я не знала, что ты любишь материться в процессе! – еле сдерживая подступивший неожиданно предательски рвущийся смех, сказала Тина.
– Да, люблю!!! – закричал он. – Меня это заводит! Но с тобой это невозможно!! Ты же вся такая, прямо княгиня гребаная! С тобой рядом чихнуть страшно: вдруг ты не так поймешь!!
– Леша, ты не нервничай сильно-то, – очень спокойно сказала Тина. – Ты пойди, собери необходимые вещи на первое время. Я потом остальное упакую.
– Я не собираюсь от тебя уходить! Подумаешь, трахнулся мужик! Ну и что?! Если ты мне не даешь, это еще не повод для развода! Ты сама виновата!! – еще раз упрекнул он истеричным фальцетом.
– Хорошо. Я во всем виновата, – согласилась Тина, даже головой кивнула в подтверждение и закончила: – Но жить с тобой я больше не хочу. Пожалуйста, собери вещи и уходи!
– Дура! Идиотка! Вот так взять и все разрушить!! На что ты жить собираешься?! На свою зарплату?! – орал возмущенно Алексей.
– Леш, – ровным тоном вразумляла его она, – все время, что мы с тобой живем вместе, я живу на свою зарплату. У тебя деньги брала редко и только на продукты. Не думаю, что с твоим уходом стану жить хуже или бедней.
– Я вложил в эту квартиру бешеные бабки! Это мой дом! – нервничал он все сильней.
– Леш, – все так же спокойно говорила Тина, – это не твой дом, это квартира моих родителей. И перестань хоть раз в жизни считать деньги!
– Ты еще припомни, что первое время ты нас кормила!! – Лешка не мог остановиться, ему было просто необходимо ее во всем обвинить.
– Мы с тобой прожили пять лет, из них три года на мою зарплату, – уставшим тоном напомнила она. – Это не просто первые годы – это три из пяти! Я очень тебя прошу, будь ты мужчиной хоть раз – уйди, и все!
– Хорошо! Я уйду сейчас, но мы еще вернемся к этому разговору, когда ты немного остынешь! – сказал он и вышел из кухни.
Он ходил по квартире, собирался, а Тина прислушивалась к звукам его сборов – спальня, ванная, гостиная, снова спальная комната, кабинет. И ей все казалось, что он передвигается совсем медленно, и она умоляла его про себя:
«Ну уходи ты уже скорее! Давай, вали, сколько можно-то! Мне надо побыть одной!»
Наконец, собранный – с дорожной сумкой и портфелем в руке, одетый в костюм, он зашел в кухню.
– Я ухожу. Позвоню через пару дней, и мы поговорим спокойно, – деловым тоном сделал заявление Алексей.
– Оставь ключи, – попросила Тина.
– Они мне нужны, мало ли что мне понадобится! – возмутился бывший теперь уже гражданский муж. – Не дури!
– Оставь ключи! – очень жестко и холодно потребовала Тина. – Если тебе что-то понадобится, позвонишь, я тебе отдам!
– Ненормальная! – прикрикнул Лешка.
Но все-таки достал из кармана связку, снял с брелока два ключа от квартиры и швырнул на стол. Ключи пролетели по крышке столешницы, стукнулись о чашку и упали на пол к ногам Тины. Она не стала наклоняться и поднимать их.
