Коннор встал, одарил официанток широкой прощальной улыбкой и направился к выходу. Девицы за стойкой возбужденно застрекотали, точно сороки. А «скверный парень» уже наметил план действий.
Путь его лежит в паб «Бык из Куальнге». Через час-другой народу туда набьется – не продохнуть. Где еще можно поглазеть на местных красоток, как не там! Он устроится в уголке, закажет себе что-нибудь «долгоиграющее», посидит спокойно и поразмыслит на досуге. Ибо выбор ему предстоит очень и очень непростой.
До полуночи завтрашнего дня ему необходимо обзавестись законной супругой.
Фредерика весело распевала про орешник и злополучного рыболова, изо всех сил нажимая носком туфли на педаль газа, пока указатель скорости не остановился на отметке сорок пять миль в час. Чувствовала она себя лучше некуда. Ее видавший виды «опель» птицей взлетел по склону холма, впереди замаячила цель – и девушка, внезапно оробев, едва не повернула обратно.
Паб «Бык из Куальнге» представлял собою огромное, кирпичное строение. Над входом, когда темнело, красные и синие лампочки освещали вывеску – огромного рогатого зверюгу, свирепо взирающего сверху вниз на входящих. На первый взгляд ничего особенного. Однако, по слухам, именно этот паб стал популярнейшим центром ночной жизни города и окрестностей в радиусе тридцати миль. Всякий любитель удариться во все тяжкие после долгой трудовой недели, едва переступив порог, понимал: он пришел по верному адресу.
Парковка была забита машинами всех мыслимых и немыслимых моделей и расцветок. Фредерика с трудом втиснула свой обшарпанный «опель» между двумя новехонькими пикапами. Она выключила зажигание и минуту посидела в тишине. В голове ее звучал неодобрительный голос матери:
– Этакие вертепы давно пора объявить вне закона. Сплошной грех, вот что это такое. Смертный грех.
Фредерика несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Если развлечения и пабы – это грех, значит, ад уже и так битком набит. Для меня места, пожалуй, и не осталось, утешала себя девушка.
Она перебросила через плечо сумочку, выбралась из машины, заперла дверцу. И побрела по гравиевой дорожке к освещенному входу, пытаясь приноровиться к новой обуви. Поднялась по ступенькам, расправила плечи, предвкушая встречу с неведомым… Но ничто не подготовило ее к массированному удару по всем органам чувств сразу, что обрушился на Фредерику на пороге.
На залитой радужным светом сцене музыканты в традиционных ирландских костюмах, самозабвенно дергались в такт мелодии, очень отдаленно напоминающей национальные мотивы. Каждый аккорд, каждый взрыв ударных, каждая нота в голосе солиста оглушали.
Пиво. Вот что ей нужно.
Фредерика направилась к стойке, опасливо обходя столики, замусоренные пивными бутылками и окурками, где вовсю веселились ночные гуляки. Паб жил своей собственной жизнью: незримые волны распространялись от мужчин к женщинам и обратно, между танцующими ловко сновали официантки. Каждая молекула воздуха словно пропиталась сигаретным дымом. Растекшееся туманное марево придавало помещению завораживающий, нездешний вид. Фредерика невольно подумала о горькой участи пассивного курильщика, но тут же одернула себя: двадцать четыре года своей жизни она дышала чистым, неоскверненным воздухом, так что ничего страшного, если раз в жизни вдохнет малость канцерогенов.
Фредерика высмотрела свободный табурет и неловко вспрыгнула на него. За стойкой возвышался бармен – плечистый здоровяк с бицепсами толщиной с телеграфный столб. В ухе его поблескивала золотая серьга. Девушка откашлялась.
– Будьте добры, пиво.
– Какое именно?
Фредерика похолодела.
– В бутылке…
Бармен саркастически ухмыльнулся и скрылся за дверью. Девушка почувствовала себя непроходимой идиоткой. Однако секунду спустя здоровяк материализовался вновь и со стуком поставил перед ней запотевшую бутылку.
– Два фунта.
Девушка отсчитала две банкноты по одному фунту каждая и пододвинула бутылку к себе. Она казалась холоднее льда. Фредерика опасливо понюхала напиток, затем коснулась губами горлышка и осторожно отхлебнула. Ощущение было такое, точно пьешь горьковатый, чрезмерно газированный лимонад. Фредерика мужественно сглотнула и, ободренная этой маленькой победой, отлила еще, на этот раз чуть больше.
