— Ну прошу, не смотрите на меня как на врага народа! Я же не виновата, что попала именно сюда!
— Мы ни в чём тебя не виним, — немного поспешно сказал Рон.
Гермиона, сидящая рядом с Гарри, хмыкнула.
Дамблдор снова встал.
— Итак, сортировка окончена. Я хотел бы сказать ещё пару слов. Во первых, к нам вернулся наш прежний учитель по защите от сил зла — профессор Люпин.
Гром аплодисментов заглушил его слова. Все были в восторге, исключая, может, только слизеринцев. Несмотря на то, что Люпин был оборотнем, он был лучшим учителем по ЗОТИ за все пять лет, и ученики любили его. Люпин выглядел очень довольным, но немного смущённым от такого внимания.
Когда шквал наконец стих, Дамблдор продолжил:
— И ещё одно. — Он улыбнулся. — Налетайте.
Все снова зааплодировали. Эта речь была образцом ораторского искусства, особенно если учесть, что все в зале были смертельно голодны.
Набивая рот вкуснейшей снедью, Гарри, однако, не мог не заметить, что Пэнтекуин не взяла ни кусочка.
— А ты почему не ешь? — проглотив очередной кусок, спросил он.
— Я не голодна, — задумчиво ответила девушка, поигрывая вилкой.
Гарри пожал про себя плечами и вновь накинулся на еду. Наконец, до отказа набив живот, он отставил тарелку и снова взглянул на Пэнтекуин. Она незаметно оглядывала зал и учеников, но, почувствовав взгляд Гарри, оторвалась от этого занятия и вопросительно посмотрела на него. Тот почувствовал, что краснеет.
— Э-э… Я хотел спросить…
— Да? — Она вопросительно приподняла брови.
— А в каком ты будешь курсе? — Кажется, вопрос был не совсем тупой, и Гарри облегчённо перевёл дух.
Пэнтекуин на секунду задумалась, а затем сказала:
— Видишь ли, я занималась по несколько иной программе, нежели вы. Так что первые пару месяцев я буду отдельно от вас быстро изучать то, что вы прошли за прошлые годы, а потом перейду к вам в шестой курс… если, конечно, возьмут.
Тут вмешалась Гермиона.
— А какие предметы ты изучала? Мне казалось, что во всех магических школах они одинаковы.
— В общем, это действительно так, — мягко сказала Пэнтекуин, — но в разных школах и уклон разный. В моей, например, большое внимание уделяли боевой магии и заклятивным зельям.
— А что значит боевая магия? — со всё ещё набитым ртом спросил Рон.
— Это магия, используемая в бою, Рон, — с упрёком произнесла Гермиона. — Мог бы и догадаться. Меня больше интересует, что такое заклятивное зелье?
— Это сложно объяснить. — Пэнтекуин задумалась. — Ну, это зелье, которое срабатывает как то или иное заклятье. Например, есть заклинание Файербол, и существует зелье Адский огонь. Если разбить склянку с ним, возникнет вспышка огня, как если бы вы произнесли заклятье Файербола. Вот такая загогулина.
Гермиона выглядела заинтересованной.
— А если… — начала она, но тут её прервал голос Дамблдора:
— Ужин окончен. Старосты, проводите первокурсников в помещения колледжей. Всем доброй ночи.
Гермиона взглянула на Пэнтекуин, и та извиняюще развела руками. Гермиона вздохнула и громко сказала:
— Первокурсники, все за мной! Не отставать!
Рон, ворча, встал и присоединился к ней. Они пошли вперёд, окружённые толпой испуганных, притихших малышей.
Гарри и Пэнтекуин продвигались следом. После бесконечных переходов по лестницам, тоннелям и потайным ходам, они наконец очутились у портрета Толстой Тёти.
— Пароль — «победа света», — громко сообщила Гермиона.
— Как пафосно, — пробормотал Гарри. Пэнтекуин тихо хихикнула, а затем согласно кивнула головой.
Гриффиндорцы шумной толпой повалили в открывшееся отверстие, и вдруг замерли. В наступившей тишине послышался вскрик.
Гарри и Пэнтекуин протолкались поближе. На полу гостиной, растянувшись во весь свой тринадцатиметровый рост, лежал Асмодей. При виде Пэнтекуин он поднял голову и недовольно заявил:
— Ну сколько можно ждать? Я думал, что от скуки с ума сойду.
Тишина прервалась сдавленным стоном и звуком падающего тела. Лаванда Браун упала в обморок.
