Маленький Кенни остался со мной, наблюдая как Деклан пошёл наверх. Они положили меня на левый бок, но я перевернулся на спину и смотрел в потолок. Я мог чувствовать, как последние искры сознания медленно гасли. Пока я смотрел, глаза начали обманывать меня, и мне казалось, что потолок мерцает, как морская вода на лёгком ветерке.
Я слышал, как Деклан возвращается с кем—то. Он говорил быстро и тихо. Я попытался повернуть голову, чтобы посмотреть кого он привёл, но сцена на потолке была настолько привлекательной — от неё невозможно было отвернуться. Теперь я воображал, как корабли, паруса, которых наполнены ветром, кружились на море—потолке вокруг меня.
Деклан остановился напротив и осмотрел меня. Потом он отступил, и человек, пришедший с ним, тоже наклонился посмотреть. Я понял, что действительно теряю связь с реальностью, так как в бреду думал, что этот человек — моя бывшая девушка, Дебби Хемлок. Я слабо улыбнулся смехотворной мысли, что столкнулся с Дебби здесь. Тогда женщина, стоящая передо мной, воскликнула: "Даррен! О, мой..." А после были только темнота, тишина и мечты.
— Ой, горячо! — я поморщился.
— Не будь ребенком, — улыбнулась Дебби, прижимая к моим губам ложку горячего супа, от которого шел пар. — Это полезно.
— Только если он не ошпарит мое горло, — провочал я. Я подул на суп, чтобы остудить его, проглотил, потом улыбнулся Дебби, когда она снова окунула ложку в чашку. Харкат охранял дверь. Я слышал, как снаружи Элис Берджес разговаривала с одним из своих патрульных. Лежа здесь, прихлебывая суп, будто ничто на свете не может мне навредить, я чувствовал себя в безопасности, в которую верилось с трудом.
Прошло пять дней с тех пор, как Деклан и Маленький Кенни спасли меня. Первые несколько дней прошли как в тумане. Я был сражен болью и высокой температурой, мой разум был в смятении, явившимся поводом для кошмаров и галлюцинаций. Меня не покидала мысль, что Дебби и Элис не были реальными. Я смеялся, когда они обращались ко мне, убежденный в том, что рассудок сыграл со мной злую шутку.
Но как только лихорадка прошла мои чувства вернулись, лица женщин оставались неизменными. Когда я, наконец понял, что это действительно была Дебби, я бросил руки вокруг нее и обнял ее так сильно, что я чуть не потерял сознание снова.
— Не хотите ли суп? — спросила Дебби Харката.
— Нет, — ответил Харкат. — Не хочется.
Позвать Харката и мистера Толла я попросил Дебби еще до того, как она рассказала мне, что они с Элис делают здесь. Когда мой переполняемый беспокойством друг прибыл — мистер Толл не пришел — я рассказал ему о Стиве и его шайке, и о том, что Стив был отцом Дэриуса. Круглые зеленые глаза Харката увеличились почти вдвое, когда он услышал это. Я хотел, чтобы он оставил меня и связался с Генералами Вампиров, но он отказался. Он сказал, что должен остаться, чтобы защищать меня, и не уйдет до тех пор, пока я снова не буду в форме. Я отстаивал свою точку зрения, но это не принесло плоды. С того момента он не покидал комнату, исключая редкие походы в туалет.
Дебби зачерпнула ложкой остатки супа и влила мне в рот, вытерла мои губы салфеткой и подмигнула. За два года, что мы были в разлуке, она сильно изменилась. Та же самая сильно загорелая кожа, прекрасные карие глаза, полные губы и коротко подстриженные волосы. Но физически она была развита больше, чем прежде. Она похудела, стала сильнее, а двигалась с изменчивой грацией воина. Ее глаза все время были начеку. Она никогда полностью не расслаблялась, готовая в любой момент среагировать на угрозу.
Последний раз мы встретились, когда Дебби и Элис направлялись к Горе Вампиров. Они были обеспокоены растущим числом вампирцев и бритоголовых вампетов— они считали, что после победы в Войне Шрамов они обратят свое внимание на человечество. Они решили, что вампиры должны создать свое собственное человеческое войско, которое сражалось бы с вампетами, вооруженными ружьями. Они планировали предложить свои услуги Генералам и надеялись собрать маленькую армию для борьбы с вампетами, предоставляя вампирам возможность сосредоточится на вампирцах.
