Остальная часть игры была напряженной. Теперь, когда они подняли очки, другая команда должна была напасть в поисках уравнителя. Товарищи по команде Томми были вынуждены отходить далее назад на их собственной половине. Было множество отчаянных защитных моментов, много свободных ударов, больше желтых карт. Но они держались. Томми должен был сделать, несколько довольно легких защит, но кроме них не было беспокойства его ворот. С шестой минуты до конца, победа выглядела безопасной.
Потом, фактически повторяя кадр первого гола, игрок освободился от защитника и оказался перед воротами, только с Томми, чтобы биться. Еще раз мяч был поражен твердо и точно. Он пронесся к более низкому левому углу сетки. Нападающий отвернулся, чтобы праздновать.
Но он отреагировал слишком скоро. Потому что на сей раз, почему—то, Томми опустился, и дотянул несколько пальцев до мяча. Он полностью не соединился с ним, но этого было достаточно, чтобы отклонить мяч вокруг столба.
Публика просто обезумела! Они скандировали имя Томми и пели: «Нет ничего необычного, он самый великий номер один!». Томми проигнорировал песни и остался сосредоточенным на углу, направляя его защитников. Но неудача подорвала дух другой команды, и хотя они продолжали выступать вперед за несколько минут до окончания, они не угрожали забить снова.
Когда раздался свисток, команда Томми устало обнялась, затем пожала руки их противникам и обменялись футболками. После этого они поприветствовали своих поклонников, признавая их поддержку. Мы все были на ногах, аплодируя, напевая песни победы, многие из них о невероятном Томе Джонсе.
Томми был одним из последних игроков, покинувших поле. Он обменялся своей футболкой с коллегой, и пара ушла вместе, обсуждая игру. Я орал имя Томми, когда он поравнялся со мной, но конечно он не мог услышать меня через шум толпы.
Подобно тому, как Томми исчезал вниз по туннелю к раздевалкам, вспыхнуло волнение. Я услышал сердитые крики, потом несколько резких ударов. Большинство людей вокруг меня, не знали, что происходит. Но я слышал эти звуки раньше — стрельба!
Мне было не видно низ туннеля оттуда, где я был, но я видел Томми и другого останавливающегося вратаря, запутавшегося, затем отступившего от входа в туннель. Я сразу почуял опасность. — Томми! – закричал я, потом пробился в сторону людей, ближайших ко мне и, захлопнул свой путь к полю. Прежде, чем я добрался туда, стюард пошатнулся из туннеля, кровь, лилась по его лицу. Когда люди передо мной увидели это, они запаниковали. Повернувшись, они отодвигались от поля, прекращая мой переход и, вынуждая меня пойти назад.
Пока я изо всех сил пытался вырваться на свободу, две фигуры выскочили из туннеля. Один из них был с бритой головой, тащивший ружье вампет, с изуродованным, «наполовину разнесенным лицом». Другой был бородатый, сумасшедший вампирец с фиолетовой кожей, с серебряным и золотым крюком вместо рук.
Морган Джеймс и Р.В.!
Я закричал с новым страхом, когда увидел убийственную пару, и распихал в стороны всех вокруг меня, используя в полной степени мои вампирские полномочия. Но прежде, чем я смог пробить путь, Р.В. добрался до своей цели. Он проскочил мимо тычек, игнорируя игроков, тренерский штат и стюардов на поле, и понесся на пораженного Тома Джонса.
Я не знаю то, что пронеслось в голове у Томми, когда он увидел, что большой, фиолетовый монстр несется к нему. Возможно, он думал, что это был розыгрыш, или сумасшедший поклонник, бежащий, чтобы обнять его. Так или иначе, он никак не отреагировал, поднять руки, чтобы защититься, или повернуться, чтобы убежать. Он просто стоял, тупо смотря на Р.В.
Когда Р.В. достиг Томми, он вытянул свою правую руку – ту, что с золотым крюком – потом резко воткнул лезвие в грудь Томми. Я замер, чувствуя боль Томми оттуда, где я был пойман в ловушку толпы. Потом Р.В. выдернул свою крючковатую руку, покачал головой с безумным восхищением, и отступил вниз туннеля, за Морганом Джеймсом, который выстрелил из оружия, чтобы очистить путь.
На поле Томми глупо смотрел вниз на красное, зубчатое отверстие в левой стороне груди. Потом, с почти комическим эффектом, он скользнул на землю, несколько раз дернулся, и упал неподвижно — ужасная, безошибочная неподвижность мертвых.
