– Вам не следует столь непочтительно обращаться с нашими гостями.
– Вы удивляете меня, лорд Бхима, – ответил Раху, скрестив руки на груди. – Мне много раз доводилось выслушивать ваши жалобы на то, что посланцы других миров оскверняют высокие идеалы Ангиры.
– Я имел в виду идеи, а не конкретных людей, – вежливо пояснил Бхима.
– Сейчас в вас говорит разум, но не сердце, – лорд Раху внимательно изучал бывшего наставника. – Я знаю вас, может быть, даже лучше, чем вы знаете сами себя. Чувство долга не позволяет вам исполнить самое заветное ваше желание: вернуть наш мир к добрым старым временам.
Лорд Бхима задумчиво заткнул большой палец под ремень, опоясывающий его соропа.
– Я пекусь о добродетелях, вы же – о привилегиях. И тем не менее мы оба обязаны служить трону.
– Даже если приходится выбирать; или трон, или благополучие нашего мира? – слегка раздувая ноздри, спросил Раху.
– Нельзя позволять событиям заходить так далеко, – предостерег Бхима.
– Значит, по-вашему, мы все должны молча смотреть на то, как император предает наш мир, позволяя чужеземцам творить их черные дела? – встрепенулся Раху, расправляя плечи. – Честно говоря, я ждал от вас, учитель, большего.
Умышленно или нет, но бывший ученик затронул больное место своего бывшего учителя, разбередил его затаенные страхи. Но, не желая сознаваться в собственной слабости, лорд Бхима мысленно повторял основополагающие принципы «Кодекса воина», в соответствии с которыми он прожил долгие годы.
– Я буду твердо и решительно противостоять любой попытке вмешиваться в дела Ангиры, – заявил он, – но только мирным путем.
– В вас слишком много рыцарской романтики, – нахмурился Раху. – А в кризисной ситуации требуются и кризисные меры: жесткие, может быть, жестокие.
– Если нельзя обойтись без кровопролития, то лучше и не браться за дело, – холодно парировал Бхима. – А сейчас я должен извиниться. Мне нужно подготовиться к церемонии приветствия.
Несколько шагов Бхима предусмотрительно пятился назад, затем, отдалившись на безопасное расстояние от тщеславного молодого лорда, повернулся к нему спиной. Но он недооценил своего бывшего ученика. Погруженный в раздумья о принце и его гостях, лорд Бхима осознал свою ошибку лишь в тот миг, когда услышал свист брошенного Раху кинжала. Он напрягся, приготовившись получить удар острого клинка, и все же пытаясь увернуться от него. Последним воспоминанием было удивление от тяжелого тупого удара рукояткой кинжала в основание черепа. И тут же все померкло перед глазами, и он потерял сознание…
Отогнав от себя мрачные воспоминания, лорд Бхима поерзал на кровати, стараясь освободить руки и ноги, но от резких движений кожаные ремни еще сильнее впились в запястья и лодыжки.
Издалека донеслись истошные женские вопли, мужские крики. Поначалу лорд подумал о глупой прислуге, которой померещилось что-нибудь, и она впала в групповую панику. Но, прислушавшись повнимательней, он уловил в криках отчаяние и ужас. Судя по всему, во дворце творилось что-то страшное.
Наконец ему удалось сесть. Он огляделся. Странно, но находясь в своей комнате, в окружении привычных вещей, не хотелось верить в то, что где-то рядом творится беззаконие. Лорд обвел комнату взглядом, пытаясь найти что-нибудь острое. Но все холодное оружие, увы, было заперто в фехтовальном зале. На какую-то долю секунды старый воин пожалел о своем пристрастии к порядку. Неожиданно его внимание привлекло бронзовое зеркало в богатой золотой раме. Подобные предметы роскоши оскорбляли его вкус, но этой вещицей он дорожил. Ее, как высшую награду, преподнес лорду сам император после того славного поединка, в котором юный принц Викрам победил Раху.
Лорд Бхима осторожно сполз с кровати, встал на колени и попытался дотянуться руками до зеркала. Одна сторона рамки имела слегка заостренный край. Потребовалось немало времени, чтобы дотянуться до него, еще больше – чтобы взять в руки, лечь на спину, прижать туго переплетенные ремни к острому краю.
Отчаянные крики в коридорах дворца постепенно затихли. Но именно тогда, когда Бхима подумал, что страсти, видимо, улеглись, тишину разрезал одинокий вопль, полный отчаяния. Какие безумия творит Раху?
