– Их уже не вернешь, – со вздохом сказал Байбил. – Но они сделали свое дело: показали вам, что каждая ваша ошибка будет оплачиваться кровью невинных людей. Помните об этом, особенно тогда, когда вам в очередной раз взбредет в голову разыгрывать из себя героя.
Зулу не ожидал, что старые хаунды сумеют продержаться больше нескольких секунд, но, судя по оглушительному звону стали, несущемуся вслед беглецам, бывалые вояки не торопились расставаться с жизнью.
– Не понимаю, почему они решили умереть за меня? Я – такой же, как и любой из них, – принц задумчиво потер пальцами лоб, как будто пытаясь разгадать какую-то хитроумную головоломку.
– Так-то оно так, – мягко возразил Байбил. – Но не забывайте, иногда человек предстает в глазах окружающих как некий идеал, символизирующий определенные ценности и принципы.
– Какая глупость! – принц оглянулся, словно и сквозь каменную стену хотел увидеть последний бой хаундов.
– В таком случае, все мы глупцы, – тяжело дыша, подытожил Байбил. – Неужели вы думаете, что они добровольно пошли на смерть ради того, чтобы вы стали э-э-э… вечным студентом, странствующим по чужим мирам?
Поравнявшись с принцем и Байбилом, Спок высказал свое мнение:
– Ваше Высочество, вы, к сожалению, не сможете откреститься от надежд, которые люди возлагают на вас.
Байбил надменно вскинул голову, бросил пренебрежительный взгляд на Спока:
– А вы-то что можете знать об этом?
– Я сужу по собственному опыту, – ответил старший офицер. – То и дело мне приходится сталкиваться с тем, как люди вынуждают меня играть какую-нибудь роль в мелодрамах, где эмоции бьют ключом. Причем, никто не спрашивает, хочу я участвовать в спектакле или нет.
Урми приблизилась к Споку:
– Что за лицемерие? Вы противоречите сами себе. Совсем недавно вы утверждали, что определенные иллюзии необходимы.
«Такое с „мистером логиком“ бывало слишком редко. Его же собственные слова брошены ему в лицо как обвинение!» – подумал Зулу, с интересом ожидая развязки спора.
– Сейчас речь идет о том, желает ли принц играть роль в очередной иллюзорной мелодраме. Я не даю советы и не навязываю свое мнение, а лишь стремлюсь обеспечить Его Высочество достаточным объемом информации для размышления. Право принимать решения остается за ним, и только за ним.
Байбил взял хозяина под руку и постарался увести его от Спока. Но принц, как вкопанный, застыл на месте, отказываясь трогаться с места.
Раздосадованный Байбил возразил:
– У наследника престола нет выбора, зато есть строго определенные обязанности.
– Которые, между прочим, должны рассматриваться с точки зрения логики, – настаивал на своем Спок, – а не с позиций чьих-то эмоций. Попытка запугать человека, вынудить его принять решение, воспользовавшись чувством вины в качестве рычага воздействия, несовместима с нормами общественной морали.
Принц горделиво вскинул голову и тронулся с места.
– Вам легко говорить. Но скажите откровенно, мистер Спок, как бы вы поступили на моем месте?
Вулканца одолевали сомнения. Ему казалось, что, увлекшись дискуссией, он и так сказал слишком много.
– Только руководствуясь законами логики, можно сделать объективный выбор.
– Но слишком часто за стремлением к объективности скрываются корыстные и эгоистические намерения, – не сдавался Байбил.
Но Спока не так-то легко можно было переубедить.
– То же самое можно сказать и об обязанностях. Взывая к чувству долга, в обязанность каждой личности можно вменить все, что угодно.
Байбил подался вперед и, сделав упор на левую ногу, склонив голову, заглянул Споку в лицо.
– А что мы конкретно обсуждаем: ситуацию, в которой оказался принц, или вас? – в голосе его слышалась явная издевка.
Спок устало махнул рукой.
– Разве это так уж важно? Могут измениться условия спора, но не его предмет, – он выразительно кивнул головой, желая подчеркнуть значимость сказанного. – Эмоции могут стать тиранами, более жестокими, чем все кровожадные императоры, вместе взятые, и послужить причиной чудовищных злодеяний. И давайте закончим спор. Прошу только об одном: отнеситесь уважительно к любому решению принца. Не осуждайте его.
