– Проходите, сэр, – отозвался один из них.
– Мне показалось, вы сказали, что не должны никого туда пропускать, – заметил Райан.
– Его ждут.
– Меня тоже.
– Вас нет в списке. – Констебль показал Райану лист бумаги с множеством имен. – Вам лучше пока отойти в сторону, а потом, когда они закончат свои дела, вы сможете заняться своими.
Дверь снова открылась. На этот раз из нее вышел секретарь Харкурта. Он поджал губы и с удивлением посмотрел на Райана через очки на тонком носу, но не успел произнести ни слова, как инспектор юркнул за дверь.
– Эй! – крикнул вдогонку констебль.
Находившиеся в кабинете люди встревоженно оглянулись. Райан ожидал увидеть капитана полиции этого района, но уж никак не комиссара Мэйна, имевшего здесь не больше полномочий, чем сам инспектор. И уж тем более неожиданным было присутствие строгого джентльмена, в котором Райан узнал министра внутренних дел, сэра Джорджа Грея, которому подчинялись оба полицейских подразделения Лондона, как и все силы правопорядка в Британии.
Новый посетитель доставал документы из комода. Он бросил на Райана недовольный взгляд через плечо.
– Что это означает? – потребовал ответа министр внутренних дел.
– Сэр Джордж, это один из моих полицейских инспекторов, – объяснил комиссар.
– Но что он здесь делает? Он не имеет права врываться сюда и…
Райан показал на комод:
– Почему этот человек уносит улики?
– Улики? – переспросил министр внутренних дел.
– Убийце Дэниела Харкурта нужен был какой-то из этих документов, – сказал Райан.
– И он, несомненно, забрал то, что ему было нужно, когда заходил сюда позавчера вечером, – возразил министр.
– Мы не можем знать наверняка, сэр. В этих папках может храниться информация, которая поможет нам найти…
– В них хранятся личные документы, – перебил Райана министр, – которые клиенты мистера Харкурта пожелали забрать назад, опасаясь, что и эти бумаги тоже украдут и конфиденциальная информация будет предана огласке. Вы нашли все, что хотели? – спросил он у мужчины, стоявшего возле комода.
– Да, сэр. Благодарю вас.
В кабинет вошел еще один человек с папкой для документов.
– Ящики уже наполовину опустели, – заметил Райан. – Сколько еще клиентов собираются забрать…
– Как ваше имя? – спросил министр внутренних дел.
– Райан, сэр. Инспектор полиции Шон Райан.
– Возможно, вы больше не будете инспектором. Ваше имя мне знакомо, Райан. Не у вас ли золотые часы мистера Харкурта?
– Они были найдены на месте убийства, – напомнил Райан.
– И их необходимо вернуть законному владельцу, – настаивал на своем министр.
– Вернуть? Но ведь это ценная улика, сэр.
– Да, это действительно ценная вещь. Где они сейчас?
– В управлении, в Скотленд-Ярде, – солгал инспектор, чувствуя, как часы оттягивают его карман.
– Подождите меня за дверью, Райан, – распорядился комиссар Мэйн.
– Но документы в комоде…
– За дверью, – повторил комиссар с нажимом.
Райану потребовалось мгновение, чтобы справиться с эмоциями, затем он глубоко вдохнул и вытянул руки по швам.
– Да, сэр, – сказал инспектор и направился к двери.
– Какое вопиющее нарушение субординации, – услышал он возмущенный голос министра за спиной. – Я удивлен, комиссар, что вы еще не уволили его.
– Это не так просто сделать, сэр. Ее величество и его королевское высочество благоволят этому человеку. Именно инспектор Райан тринадцать лет назад спас жизнь королеве, когда Джон Френсис стрелял в нее.
Министр внутренних дел что-то проворчал в ответ, а затем дверь закрылась, окончательно приглушив голоса.
Пока Райан ждал комиссара, секретарь Харкурта что-то писал, сидя за столом и стараясь не смотреть на инспектора. Два человека вышли из кабинета с туго набитыми папками. Им на смену, один за другим, пришли еще двое. Наконец появился комиссар Мэйн, недовольно посмотрел на Райана и, уже спускаясь по лестнице, махнул рукой, приказывая следовать за ним.
Выйдя на шумную улицу, комиссар сердито сверкнул глазами.
– Прошу прощения, сэр, – начал Райан, – но как мы будем проводить расследование, если возможные улики…
– Не здесь, – резко бросил комиссар.
Мэйн, провожаемый руганью кебменов, нетерпеливо двинулся сквозь толчею уличных тележек и экипажей к таверне на противоположной стороне улицы. Таверна называлась «Счастливая крона», и на вывеске красовалась сверкающая монета.
