Правая нога едва держалась на сухожилиях, судя по всему, от тела ее отрезали колеса проходящего поезда.
Кровь натекла на одежду из ран на груди, а также на шее и лице.
Охранник сдавленно булькнул и отвернулся.
Его примеру последовал и констебль.
– Не буду сегодня ни завтракать, ни обедать, – заявил охранник.
– Как вы можете смотреть на все это? – изумился констебль.
– Я повторяю себе, что жертве пришлось намного хуже, – ответил Райан, мысленно поблагодарив за науку комиссара Мэйна, и добавил: – Тринадцать лет назад человек, обучавший меня ремеслу полицейского детектива, говорил, что я должен забыть о своих чувствах и сосредоточиться на тех деталях, которые помогут найти чудовище, совершившее злодеяние.
– И вы можете это сделать? – уточнил констебль. – Можете забыть о своих чувствах?
– Нет.
Райан поднес фонарь к трупу. Раны на груди и шее, вероятнее всего, были нанесены ножом, решил инспектор. Но что насчет царапин на лбу и лице?
Эмили и ее отец упоминали кровь на ступеньках купе и на колесе поезда, а также на наружной стене соседнего купе, в котором сидели они сами.
Райан решил, что убитый был слишком тяжелым и у преступника не хватило сил, чтобы поднять его и вышвырнуть из купе, предварительно выбив ногой дверь. Скорее всего, убийце пришлось подтащить его к двери и столкнуть вниз. Именно так жертва ударилась головой сначала о ступеньку, а затем о колесо поезда, которое и разбрызгало кровь по стенке вагона.
«Возможно, все произошло именно так», – повторил про себя Райан, сделав ударение на первом слове. Он узнает больше, когда осмотрит купе, в котором произошло убийство. Интересно, найдет ли он на полу полоску крови, подтверждающую, что жертву действительно тащили к двери?
Труп лежал на боку. Райан не без труда перевернул его на спину.
Он заметил оборванную цепочку от часов, прикрепленную к петлице жилета. Перед тем как выйти из зала ожидания, инспектор забрал у Беккера хронометр Бенсона. А теперь вытащил из кармана брюк и вновь посмотрел на диковинную вещицу.
– Что это? – спросил констебль, осмелившийся снова взглянуть на жертву.
– То, из-за чего умирают люди, – ответил Райан.
Инспектор сравнил фрагмент цепочки, прикрепленный к часам, с тем, что нашел на теле жертвы. Узор цепочки совпадал, и сломанные звенья тоже.
Райан положил хронометр обратно к себе в карман и обыскал жертву.
– Я бы так не смог, сэр, – заметил констебль.
– В случае крайней необходимости, если того потребует долг, вы бы справились не хуже меня, – заверил его инспектор. – В вашем городке есть фотограф?
– Был, пока все шло так, как обещали застройщики. А потом он вернулся в Лондон.
– А художник-портретист? Есть здесь кто-нибудь, кто смог бы нарисовать человека близко к оригиналу?
– Я знаю одного отставного офицера, который рисует птиц. Получается так здорово, что птица того и гляди спорхнет со страницы.
– Вы сказали «отставного офицера»?
– Да, его ранили в Крыму.
– Значит, он много повидал на войне и не будет слишком потрясен. Когда я закончу, пусть кто-то из вас разбудит его, а второй останется здесь.
– Разбудит его?
– Мы не можем убрать труп, пока не получим подробные эскизы, и это нужно сделать как можно скорее. Мне не хочется находиться в этом тоннеле, когда утром по нему пойдут поезда.
Инспектор продолжил осмотр. Карманы убитого оказались разрезаны. Если там и лежал кошелек с деньгами, то он исчез. Райан нашел только маленький ключ – вероятно, от часов, а также билет на поезд в жилетном кармане. И то и другое он забрал себе.
– Билет до Седвик-Хилла, – определил он, поднеся находку к фонарю.
– Это следующая станция, – объяснил охранник. – Как жаль. Бедняга был безжалостно убит, не доехав до цели совсем немного.
– Но почему его убили? – пробормотал Райан.
– Прошу прощения, инспектор, но разрезанные карманы говорят сами за себя. Его убили из-за денег.
– Возможно, – задумчиво повторил Райан.
– Здесь не так удобно, как в особняке лорда Палмерстона, Эмили, но, по крайней мере, вы согреетесь и, возможно, сумеете поспать. И вы тоже, мистер Де Квинси.
Беккер расстелил одеяла на двух скамьях в зале ожидания и уложил на них подушки.
