Беглецов ожидал одинокий всадник, в одной руке он держал поводья, а в другой – груду тряпья.
Женщина выхватила из седельной сумки бурдюк с водой и бросила его Годрику.
– Ополосни руки, грязная свинья.
Годрик сжал зубы, но повиновался, а служанка что-то быстро сказала всаднику по-арабски. Тот, оставаясь в седле, наклонился и передал ей сверток, который она тут же протянула Годрику.
– Вот причина твоего освобождения.
Годрик взял в руки сверток, который оказался на удивление теплым.
– Что это?
Тряпка соскользнула, и Монтгомери увидел сморщенное красное личико.
– Клянусь святым распятием! – От изумления он едва не выронил малыша. – Ты даешь мне ребенка?
– Это твоя дочь, – равнодушно произнесла женщина.
– Дочь? – Годрик нахмурился и взял ребенка покрепче, стараясь не повредить хрупкое тельце.
– Надеюсь, ты понимаешь, как султану стало известно о твоей связи с принцессой?
Годрик не мог оторвать взгляда от ребенка.
– Мне говорили о подлости Надиры, но я ничего не знал о ее беременности…
– Ты не можешь обвинять принцессу в том, что она упрятала тебя в тюрьму. Она лишь сделала то, что должна была сделать.
Сверток беспокойно задвигался, ребенок сморщил носик и чихнул. Крошечное тело умещалось на его ладони. Святые угодники! Как бы не уронить ее!
Годрик прижал сверток к груди. Пресвятая Матерь Божья, прежде он никогда не держал на руках детей!
Глаза девочки закрылись, и она погрузилась в глубокий сон – мирный, доверчивый. Разве он не клялся раньше, что все женщины коварны и вероломны? Он был не прав. Эта малышка была бесхитростна, простодушна и… бесценна.
Внезапно Годрик испытал благоговейный трепет и умиротворение. Ребенок теперь представлялся ему частичкой рая посреди ада.
Он бросил недоверчивый взгляд на женщину:
– Что дальше?
– Убирайся в проклятую Англию и не забудь своего выродка.
Выродка? Ну уж нет! В душе Годрика поднялась горячая волна желания обладать и защищать. Это был его ребенок. Он увезет девочку в Англию и обеспечит ей место в цивилизованном мире.
Но… Не будет ли это предательством? Если он заберет с собой дочь, то…
– Ребенок должен остаться с матерью. Женщина пожала плечами:
– Заберешь ты этого звереныша или бросишь на съедение волкам, мне все равно. Внебрачный ребенок не может жить во дворце. – Она повернулась к всаднику: – Пойдем отсюда – мы выполнили свой долг перед принцессой.
Некоторое время Годрик Монтгомери наблюдал за тем, как две тени удалялись по направлению к дворцу; лошадь стояла рядом, понурив голову, поводья, соскользнув, упали на землю. Он был свободен, но сердце его не чувствовало этой свободы.
– Подождите! – крикнул он. – Я не знаю ее имени.
Женщина и ее спутник даже не обернулись, хотя Годрик был уверен, что они слышали его. Лошадь тихонько заржала, ткнувшись мордой ему в плечо, и он потрепал ее по холке. В течение последних пяти лет ему недоставало многого, но, возможно, по лошадям он скучал более всего.
Веселенькие скачки устроила ему невеста: рабство, тюрьма и вот наконец свобода.
Осторожно усевшись в седло, Годрик крепко прижал к себе ребенка.
Девочка, проснувшись, потянулась к нему открытым ртом, и незнакомый доселе страх постепенно стал наполнять его сердце.
– Черт, откуда я возьму тебе молоко!
Но ведь чем-то он должен ее кормить?
Годрик поднес руку к личику ребенка, и малышка, вцепившись в его палец, тут же начала сосать с такой силой, что он вздрогнул. Затем глазки ребенка закрылись и почти невесомое тельце расслабилось на его руке.
Почему Надира отдала ему ребенка? Впрочем, не все ли теперь равно?
Монтгомери повернул лошадь на запад и поехал прочь от восходящего солнца.
Личико дочери он прикрыл краешком одеяла, а затем крепко прижал ее к своей груди. Пустив лошадь рысью, Годрик решил попытаться найти еду для дочери.
– У меня есть земля в Англии, – прошептал он, наклоняясь к свертку. – Эта земля была украдена у меня вероломной невестой, но я верну ее, и тогда мы отлично заживем.
Больше ничто не помешает Годрику из Монтгомери владеть тем, что принадлежит ему по праву, как никто не помешает ему покарать тех, кто продал его в рабство. Пускай он был рожден без будущего, без семьи, зато дочь не повторит его мученической судьбы.
