— А не пора ли нам поспать? Завтра у нас долгий день.
После полуночи Гарион внезапно проснулся. Он лежал, завернувшись в одеяло, рядом с Сенедрой и слушал ее ровное дыхание и звуки капели над головой. Ветер утих, костер прогорел, лишь угли давали слабый красноватый свет. Сна как не бывало. Гарион попытался понять, в чем дело.
— Не шуми, — тихо произнес Белгарат, лежавший в дальнем углу шатра.
— И тебя что-то разбудило, дедушка?
— Ты осторожно сними с себя одеяло и положи руку на меч, — произнес Белгарат так тихо, что его слова еле достигли ушей Гариона.
— А в чем дело, дедушка?
— Слушай!
Где-то вверху во тьме дождливой ночи раздалось мощное хлопанье больших крыльев, и Белгарат с Гарионом увидели слабую вспышку красноватого огня. Снова захлопали крылья, потом все стихло.
— Шевелись, Гарион, — торопливо произнес Белгарат. — Возьми меч и прикрой чем-нибудь Шар, чтобы она не увидела его огня.
Гарион высвободил ноги из-под одеяла и нащупал во тьме меч, унаследованный от Ривы Железной Хватки.
И вновь послышалось хлопанье огромных крыльев, а затем и неприятный шипящий крик, сопровождаемый новой вспышкой красноватого света.
— Что это? — воскликнула Сенедра.
— Спокойно, девочка! — произнес Белгарат. Они напряженно прислушивались к шуму крыльев, пока он не растворился в шуме дождя.
— Что это там такое, Белгарат? — испуганно спросил Шелк.
— Это такая громадина, — спокойным голосом отвечал старик. — У нее с глазами не очень хорошо, и глупа как пробка, но все равно она очень опасна. Она сейчас охотится. Может быть, почувствовала лошадей. Или нас.
— Откуда ты знаешь, что это «она»? — спросил Дарник.
— Потому что она одна такая осталась в мире, и хотя не часто вылезает из своей пещеры, но за несколько веков людям удавалось видеть ее неоднократно, это дало почву множеству легенд.
— Мне начинает все это не нравиться, — прошептал Шелк.
— Она не очень-то похожа на драконов, как их рисуют, — продолжал Белгарат. — Но велика и действительно летает.
— Перестань, Белгарат, — ухмыльнувшись, сказал Дарник. — Драконов не бывает.
— Рад это слышать. Почему бы тебе не встать, выйти и объяснить это ей самой?
— Это то же самое создание, которое мы слышали в ту ночь над Марадором? — спросил Гарион.
— Да. Ты взял меч?
— Вот он, дедушка.
— Хорошо. Теперь потихоньку вылезай и забросай угли грязью. Свет привлекает ее, так что надо не дать углям вдруг вспыхнуть.
Гарион выбрался наружу и быстренько забросал тлеющие угли грязью.
— А эта тварь что — летающий ящер? — испуганно спросил Шелк.
— Нет, — ответил Белгарат, — это разновидность птицы. У нее длинный змеевидный хвост, а покрыта она скорее чешуей, чем перьями. И у нее есть зубы — много, все длинные и острые.
— А насколько она велика? — поинтересовался Дарник.
— Ты помнишь конюшню Фалдора?
— Да.
— Вот приблизительно с нее.
Издали до них долетел хриплый крик птицы, они увидели слабый красноватый свет.
— Ее огонь не слишком и страшен, — продолжал тихо рассказывать Белгарат, — особенно когда лес такой мокрый. Вот попадись ты ей в сухой траве, тогда придется плохо. Она большая, но не очень смелая, а на земле неповоротливая, как корова на льду. Если с ней сразиться, то особого вреда ей не принесешь. Самое большее, чего можно добиться, так это отпугнуть ее.
— Сразиться? — Шелк усмехнулся. — Ты шутишь.
— Может случиться, что и придется. Если она голодна и почувствует наш запах или запах лошадей, то продерется к нам и сквозь эту чащобу. Так вот. У нее есть несколько уязвимых мест. Хвост — прежде всего. Крылья загораживают ей обзор сзади, а когда она на земле, то слишком медленно разворачивается.
— Если я правильно понял, — сказал Шелк, — надо забежать сзади и бить этого дракона по хвосту, верно?
— Примерно так.
— Белгарат, ты не в своем уме! А почему бы не использовать волшебство, чтобы отогнать ее?
— Потому что она невосприимчива к волшебству, — спокойно объяснила Полгара. — Это одно из «усовершенствований», которые Торак и другие боги придумали после создания земных тварей. Идея создать дракона так увлекла его, что он выбрал эту тварь своим тотемом и всячески старался сделать ее непобедимой.
