– Да и я тоже.
Куда теперь? Во всю прыть мчаться в Брот, надеясь обогнать вести о коннекском разгроме? Но им уже не успеть.
– Что-то мы с тобой не обмозговали как следует наше приключение.
– Совсем как юнцы зеленые, – ударился в философствование Горт. – Так поступают те, кому нечего терять.
– Да. Господа, еще один важный вопрос: куда вы отправили тех глупцов, которым только что заплатили?
– Они столкнутся с разбойниками. Если не будут сражаться – останутся живы, только деньги потеряют.
– То есть убивать вы их не собирались?
– Мы не убиваем людей, – оскорбленно вскинулся было священник, но потом осекся. – Ладно, их убивать нам незачем. Они все равно затеряются в Гролсаче среди кучи народа. Да они и не знают ничего толком. Но денег тратить нам нельзя – нельзя опустошать казну Непорочного.
Значит, платить наемникам никто не собирался изначально.
– Почему?
– Потому что мы почти уже не получаем доходов. Узурпатор…
– Я имею в виду, почему понадобилось меня убивать?
– Я же сказал – вы единственный…
– Лжешь.
Это какая-то чушь. Не такая он важная шишка. Его вполне можно заменить. Хотя бы тем же Гортом.
– Пайп, он сам в это верит, – встрял Пинкус. – Ему так сказали.
– Глупость какая-то, – прорычал Хект.
– Глупца уму-разуму не научишь. Пайп, а ты, видать, действительно высоко забрался, раз люди, которых ты знать не знаешь, искренне верят, что тебя надо пристукнуть.
– Завидуешь?
– Ну нет. Я, братец, не желаю, чтобы какой-нибудь недоумок жаждал мне глотку перерезать. Разве что ревнивый муженек какой красотки, да и то лучше лет через сто – не раньше.
– Вера слаба в вас, – произнес один из священников.
– Хватит мне тут заливать про веру, ты, слуга Божий. Я уже почти сорок лет небо копчу и не встречал еще такого Орудия, которое рвалось бы улучшить мне жизнь.
– Довольно религиозных споров, – вмешался Хект. – Ночь на дворе. Я устал и зол. Вот как мы поступим. Вы отправитесь обратно в Вискесмент и передадите слово в слово: если еще хоть кто-то покусится на мою жизнь, я восприму это как личное оскорбление. И пошлю настоящих знатоков своего ремесла, а не тех неумех, которые обычно выполняют волю Безупречного. Имперские шпионы на этот раз вас ни о чем предупредить не успеют.
Оса Стил шпионил для императора, и благодаря ему уже сорвалось одно патриаршее покушение на жизнь Непорочного II.
Протиснувшись мимо лежавшего на полу раненого, Горт принялся копаться среди мешков с овсом и вскоре нашел там полупустой кожаный кошель.
– Какая жалость. Похоже, они и правда почти все деньги отдали Оберо и Огьеру.
– Заберем у них лошадей, – предложил Хект. – Жить хотите? Тогда прогуляетесь пешком.
Один из священников мрачно кивнул.
– Следите, чтобы в рану не попадала грязь, – посоветовал Горт. – Если заражения не будет, он выкарабкается. И найдите ведьму-целительницу. Пусть наложит припарку.
Это был простой и дельный совет, какой можно услышать на поле боя.
– Пинкус, все – закругляйся.
– Что? Ты разве не хочешь узнать, кто предложил нашим знакомым такую занимательную работу? Вы же, ребята, не сами все это придумали? И явно не ваш герой Непорочный все организовал. Такие затеи – дело серьезное, нужно шпионить, нанимать людей, обучать их. А вы просто деньги привезли. Наверное, у вас и указания разные имеются – смотря как в Броте все пройдет. Так?
На лицах священников отразился испуг.
– Видишь, Пайп? Надо просто правильно задавать вопросы. Кто вас послал?
После короткого и весьма бодрого допроса, хотя и без пыток, горе-заговорщики назвали имя – Руденс Шнайдель.
Именно этот самый Руденс Шнайдель и руководил всем – спланировал убийство, нанял людей, провел разведку, дал кому надо взятки и отправил двух безработных послушников заплатить убийцам. Времена нынче трудные, а работенка непыльная – вот они и согласились.
– Руденс Шнайдель? – переспросил Горт. – Пайп, это что, какой-то твой земляк, у которого на тебя большущий зуб? Ты сестру его, что ли, опозорил?
– Да я первый раз о нем слышу.
– Но судя по имени, он из твоих краев.
– Да, похоже на то. Кто-нибудь из вас лично его встречал?
Тот священник, который и рассказал про Шнайделя, помотал головой. Он явно и сам был не рад, что столько выболтал.
