Власть - страница 43
Что это значит? Это значит, что орудие, нужное армии, уже есть, оно готово, но Тухачевский его на вооружение не берет и в серию не запускает. И, может быть, не пустил бы, если бы не настойчивость конструктора Грабина и внимательность Сталина. Дело было так. Через некоторое время проходили плановые стрельбы, на которые были выставлены все разработанные перспективные орудия. Смотреть и выбирать должна была правительственная комиссия во главе со Сталиным, а не один Тухачевский. В день проведения стрельб Грабин видит, что его самый новый и перспективный образец отсутствует на стрельбище. Никакие беседы не могут решить вопрос. Сам конструктор описывает это так:
«Отсутствие “желтенькой” пушки меня прямо-таки резануло по сердцу… Мои объяснения и просьбы успеха не имели. На следующий день на полигон прибыл начальник Артиллерийского управления, он же заместитель начальника Вооружения, комкор Ефимов. Я обратился к нему с просьбой поставить «желтенькую» на позицию. Он отказал. 13 июня приехал на полигон Тухачевский. Он тоже отказал. Очень было досадно. Что еще можно сделать? У него власть, у меня только просьба… А мне было известно, что смотр намечен на 14 июня. После отказа Тухачевского я испытывал состояние, близкое к отчаянию. В самом деле, можно ли было спокойно отнестись к тому, что созданное нашим коллективом с таким трудом, с таким напряжением перечеркивалось одним махом даже без объяснения причин. Видя всю безвыходность нашего положения, я заявил Тухачевскому, что при докладе руководителям партии и правительства скажу, что нашу третью пушку закрыли в сарае и все мои просьбы вплоть до обращенных лично к начальнику Вооружения не привели к положительному результату.
— Так и скажете? — спросил Тухачевский.
— Да, так и скажу.
— Хорошо, мы поставим вашу третью пушку, но стрелять из нее не будем».[132]
Обратите внимание, как Тухачевский последовательно мешает показать изобретение Грабина правительственной комиссии. Казалось бы, что может быть проще? Дайте выстрелить, и пусть принимается решение. Но Тухачевский сначала отказывается выставлять орудие Грабина, а потом под напором конструктора соглашается показать его, но не разрешает стрелять, что само по себе глупо и странно. Как можно выбирать пушку, если она не выстрелит? Ясно, что на ее успешную демонстрацию нет никакой надежды.
Надо сказать, что по итогам стрельб комиссия во главе со Сталиным выбрала именно «желтенькую» пушку Грабина Ф-22. Это произошло 14 июня 1935 года. А вскоре Тухачевский был снят с поста начальника вооружений РККА. Дальнейшую его судьбу мы уже обсуждали. Расстрел за организацию военного заговора и предательство Родины. Зная это, становится ясно, что товарищ Тухачевский активно пытался подорвать Физику власти, сделать Красную армию небоеспособной, оставить ее с менее эффективным оружием. Его перу задолго до проблем с грабинской пушкой принадлежит и известная записка, отправленная Сталину, с предложением сделать армию мирного времени в СССР размером… в 246 дивизий. Не имей Сталин привычки вникать в суть вопросов, такое военное строительство просто-напросто могло подкосить Физику власти и угробить экономику страны. Дело даже не в расходах, хотя и они были непосильны, — Тухачевский предлагал забрать в армию мирного времени 8 млн человек! Я напомню, что армия Советского Союза в момент уничтожения ее Горбачевым имела численность около 4,2 млн. Понимая, что СССР в середине 1930-х годов даже близко не обладал такой экономической мощью, как в 1980-х, можно оценить предложение Тухачевского.
Оценили? Через некоторое время Сталин тоже оценил и ответил Тухачевскому. Обратите внимание на стиль сталинского письма. Через два года после получения записки Тухачевского он… извиняется за то, что она была оценена им неправильно. Хрущев таких писем своим подчиненным не писал, как вел себя в спорных ситуациях сам Тухачевский, мы уже тоже выяснили.
«Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма — не во всем правильными. Во-первых, ближайшее знакомство с делом показало, что цифра “11 миллионов душ” не вытекает из Вашей “записки”, ибо то, чего может требовать Ваша “записка” и чего она в самом деле требует — это армия в 8 миллионов душ. Конечно, 8-ми миллионная армия — тоже нереальна, не нужна и непосильна для нашей страны, по крайней мере, в ближайшие три-четыре года (не говоря уже о первой пятилетке). Но 8 миллионов все же не 11 миллионов… Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием. 7.V.32 г. С коммунистическим приветом.
