Власть над миром. История идеи - страница 8

. Однако коммерция, в которую так верили многие другие, явно не является для него подобным механизмом, так как Кант не считает ее цивилизованной: он достаточно мрачно оценивает европейскую торговлю и ее влияние на остальной мир, а представителей торговли критикует за «несправедливость, каковую они демонстрируют в отношении земель и людей, которые посещают (что приравнивается к их покорению)». В целом Кант был убежден, что движение к «мировой республике» будет неизбежно усиливаться и процветать в основном потому, что люди по всей земле обладают здравым смыслом и постепенно должны понять, что это в их интересах. Таким образом, в его труде мы находим не прославление мира, состоящего из демократических народов, о котором говорит президент Буш, не хвалебную песнь свободной торговле, как у сторонников глобализации, а критику европейской государственной системы в том виде, в каком она существовала в конце XVIII в., в сочетании с тем, что впоследствии превратится в идею эволюционного пути развития человечества, где залогом мира являются разум и свобода. Идеалист, утверждавший, что прогресс на этом пути зависит от распространения идей, Кант был одновременно рационалистом в своей уверенности, что человечество не только обладает разумом, но и сможет им руководствоваться.

Многим другим мыслителям революционной эры эти утверждения уже казались устаревшими. Вере Канта в разум они противопоставляли важность чувств и ощущений, предпочитая идею европейского единства и натужный патриотизм. Англоирландский парламентарий Эдмунд Берк обвинял Французскую революцию за «жестокое разрушение европейского сообщества», основывавшегося, по его мнению, не на разуме, а скорее на чувстве преданности, которое старинные институты монархии и церкви вызывали у своих верных подданных и последователей. Революция, по его словам, стала «схизмой для всего человечества»; уклад, привычка и чувство – основной строительный материал социальной жизни – оказались под угрозой из-за этого взрыва варварских страстей. Критика революции в варианте Берка превращалась не в напоминание о системе независимых суверенов с якобы присущим ей балансом и стабильностью, а в вымышленный, но оттого не менее привлекательный романтический образ сообщества европейских стран, объединенных общими чувствами и стремлениями. Молодой германский мистик Новалис развил эту идею еще дальше. В тексте, написанном в 1799 г., он утверждал, что Европа нуждается в возрождении древней этики, когда она считалась «одним миролюбивым обществом», когда «один общий интерес объединял даже самые далекие провинции этой огромной духовной империи». По мнению Новалиса, Европа должна была отвернуться от философии и Просвещения, вернуться в Средневековье, к поэзии и духовности, к «более точному знанию религии». Языком, полным мистики и аллюзий, он утверждал, что попытки установления мира интеллектуальным путем обречены на провал. «Невозможно, чтобы мировые державы пришли к равновесию между собой. Всеобщий мир – это лишь иллюзия, только временное затишье. С точки зрения правительств, да и по всеобщему мнению, единство недостижимо». У Новалиса и революционеры, и их оппоненты «имеют важные и необходимые требования и должны их отстаивать, движимые духом мира и человечества». Примирить их может только вера. «Где же та старая добрая вера во власть Бога на земле, который единственный может даровать спасение?»

Человек, впервые использовавший термин «интернациональный», английский философ Джереми Бентам, не был склонен к подобным отсылкам в прошлое, упору на веру, Бога и христианство. Неудивительно для политика, ставшего почетным членом Французской Национальной Ассамблеи на рассвете террора, Бентам не поддерживал консерватизма Берка и антиреволюционной сентиментальности и уж точно не сводил общемировые проблемы к вопросу европейского единства. В процессе перехода от поддержки революции в ее ранние годы к резкой критике ее произвола он сформировал философию административной рациональности – одновременно радикальной и антиреволюционной, – оказавшей огромное влияние на следующие несколько десятилетий