Дженнер отнес чемодан в гостиницу и снял номер. Приняв ванну, он с аппетитом съел незатейливый обед и уселся на веранде, покуривая свою любимую трубку. Бар был открыт, оттуда доносились голоса и смех. На веранду выходило окно из зала — там играли в карты, и игра, как видно, была в самом разгаре. Дженнер решил немного пройтись.
Он чувствовал себя одиноким. По складу своего характера доктор Дженнер был семьянином. В разлуке с женой и своими шестью детьми он всегда тосковал. Жена часто говорила, что он двоеженец: кроме нее, у него есть вторая жена — работа. И действительно, доктор Дженнер словно супружескими узами был связан с землей. Его страстно увлекало исследование ее тайн, изучение напластований горных пород. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы помочь человеку вырвать у земли ее сокровища. Пройдет несколько дней, думал Дженнер, и он уже не будет чувствовать себя таким одиноким. Он стал размышлять о деле, которым ему предстояло заняться завтра. Передачу прав на рудники Рэнду он считал явным беззаконием. Этот некрасивый поступок был совершенно не в духе Данкена. Доктора Дженнера несколько озадачило то, что Мельбурнская компания протестовала так слабо; когда же правительство выдало Рэнду субсидию для откачки воды из шахт, он просто ушам своим не поверил.
Он отнесся к просьбе Рэнда о второй субсидии с большим подозрением. Как ни жаль ему было отрываться от своей работы ради расследования этого дела, он решил разобраться в нем до конца.
Доктор Дженнер не спеша вернулся в свой номер, зажег лампу и присел к столику. Он всегда возил с собой перо и бумагу и с дороги писал подробные отчеты в министерство. Помимо этого, доктор Дженнер занимался разнообразной литературной работой: его перу принадлежали учебники почвоведения и минералогии; кроме того, он регулярно печатал в социалистических и других прогрессивных органах штата Куинсленд статьи по политическим и экономическим вопросам.
Перо его быстро бегало по бумаге. Бабочки, мушки и всякая мошкара кружились вокруг лампы и падали на бумагу, но он не обращал на них внимания. Вдруг за дверью кто-то сказал:
— Доктор Дженнер живет в этом номере, — и сейчас же раздался решительный стук в дверь.
— Войдите, — сказал доктор Дженнер, продолжая писать. У него был звучный, слегка гортанный, но не резкий голос.
Дверь открылась; Дженнер поднял голову и увидел невысокого рыжеволосого человека в рубашке с открытым воротом и легких серых брюках.
Это был Джордж Рэнд.
— Имею честь видеть доктора Дженнера? — шутливым тоном спросил он.
— Да, — ответил Дженнер, откладывая в сторону перо. — Чем могу служить?
Маленький человечек подошел к нему с протянутой рукой.
— Меня зовут Рэнд, доктор! Я арендатор рудников «Леди Джоан» и «Джилоуэлл».
Дженнер встал и, глядя на своего посетителя сверху вниз, пожал ему руку.
— Насколько мне известно, — продолжал Рэнд, — вы приехали по поводу моего ходатайства о субсидии в десять тысяч фунтов.
— Этим, да, я занимаюсь. — Дженнеру с трудом давался синтаксис, и иногда он строил фразы несколько странно. Он говорил скороговоркой, то повышая, то понижая голос.
— Надеюсь, док, вы мне посодействуете, — развязно сказал Рэнд, садясь на стоявшую в углу кровать и подминая под себя накинутую на нее сетку от москитов.
— Как государственный служащий, я буду действовать в интересах народа.
— Чего ради беспокоиться о государстве, доктор! Немножко попользоваться за счет государства — вовсе не грех. — Не сознавая своего цинизма, Рэнд с видом заговорщика нагнулся к Дженнеру. — Вот что я вам скажу, док. Рудниками заправляет синдикат — я и еще два человека, которые сидят в правительстве. Четвертый пай еще свободен. Составьте доклад в нашу пользу — и этот пай будет ваш.
Доктор Дженнер возмущенно выпрямился.
— Вы хотите меня подкупить?
— Ну, зачем такие слова, доктор. Это просто деловое предложение.
— Вот как? Я напишу доклад со всей справедливостью. Но раз уж вы пришли ко мне с такими разговорами, то могу вам сказать, что я возражал и против первой субсидии. Все же завтра утром я приду к вам и расследую ваше ходатайство. А сейчас вам, пожалуй, лучше уйти, мистер Рэнд.
