Слова заклинания полились сами собой, легко и просто. Словно он пытался сотворить не Воззвание к Слуге, а простенькую стрелу Тьмы. Затхлый воздух подземелья пришел в движение, по спине потянуло сквозняком, а затылок ощутил дыхание кого-то большого, сильного и очень злого. Фердинанд с огромным трудом подавил желание обернуться и сосредоточился на волшбе. Правда, теперь начал мешать многоголосый шепот, раздающийся со всех сторон.
Наконец руки начертили поверх камня несколько рун, отчего побочные эффекты чар тут же исчезли. Великий маг Тьмы мысленно представил образ Маркуса — и почти сразу пришел отклик. Перед внутренним взором замелькали какие-то картинки, цветные пятна, пока все не вытеснил мрачный пейзаж, прекрасно иллюстрирующий армию нежити на привале.
Самая многочисленная группа состояла из простых мертвецов. Они вповалку лежали на камнях, ожидая команды на пробуждение. Между ними сновали костяные гончие, выискивающие следы разведчиков врага, а в отдалении мельтешили сутулые фигуры заклинателей духов, которые были заняты не чем иным, как сооружением малого алтаря Тьмы. Все правильно, чтобы восставшие воины были эффективны в бою, им требуется немало некротической энергии!
Саженях в ста от основного лагеря в удобной бухте бросили якорь сразу пять Призрачных Кораблей, и они аж светились от переполнявшей их Силы. Фердинанд даже позавидовал. Он, первый маг Тлантоса, в одиночку такую мощь если и призовет под свои знамена, то контролировать никогда не сможет. Правда, если удастся заполучить соответствующий инструмент, вот тогда…
А где же лич? Король поднялся выше — и лишь тогда обнаружил своего погибшего советника. Тот устроился на невысоком холме, замерев в медитации перед ритуально умерщвленной жертвой. Если Фердинанд хоть что-то смыслил в этой жизни, то Маркус (или Чисмар?) прирезал весьма сильного шамана Спящих и добавил себе еще каплю могущества.
Неожиданно вернувшийся из-за последней грани чародей что-то ощутил и посмотрел прямо на подсматривающего за ним правителя Тлантоса. Пергаментные губы искривились в неком подобии улыбки, и узловатый палец с длинным когтем ткнулся едва ли не в лицо Фердинанда. Поток черной Силы полоснул по сознанию, но магия Чаши приняла на себя весь удар. Король довольно рассмеялся и сжал в кулаке небольшой кристалл.
Пока впавший в ярость лич швырялся чарами Тьмы, высший маг нащупал осколки его сознания и усилием воли перелил туда все содержимое камня памяти. На все про все ушло несколько минут. Еще пара минут на то, чтобы информация заняла положенные ей места, и вот уже мертвый колдун начинает созывать своих воинов, забыв о наблюдателе.
Получилось! Фердинанд едва не закричал от радости, но быстро взял себя в руки и начал процедуру возвращения. Только что, используя пробудившуюся силу Чаши как катализатор собственных способностей и отпечаток сознания Маркуса, он ухитрился вложить в голову лича (да какого лича — самого могучего из известных темным магам и некромантам Тлантоса!) набор управляющих заклинаний. И теперь существование могущественного безумца обрело какой-то смысл, а в его высохших мозгах прочно засел развернутый план действий по достижению выгодных Тлантосу целей. Еще пара десятков таких «сеансов» — и мертвый колдун станет почти управляемым, а прирученный лич — прекрасный довесок к вызревающему в Чаше артефакту.
И пусть ритуал вытягивал прорву сил, пусть Фердинанду теперь предстояло несколько седмиц в беспамятстве проваляться в постели… пусть! Ради величия страны и процветания собственного народа можно пойти на гораздо большие жертвы. Ведь даже некромантам известно слово Родина.
* * *
Равновесие Сил нарушилось, забурлила река истории, и Торн из тихой заводи превратился в горную реку. Свет и Тьма затеяли смертельную чехарду, то и дело меняясь местами друг с другом. Добро и зло, зло и добро. Чистые цвета смешались, образовав полутона, разобрать которые не сможет уже никто. Колесо истории сделало еще один поворот, и мир изменился.
Так было, так есть и так будет до скончания времен… До самого конца света.
