– Но они благоразумно отказались, не так ли?
– Да, повелитель. Некоторые даже сообщили об этом нам. Мы должны будем также остерегаться прибрежных крепостей, защищающих подходы к Патне. Наши разведчики докладывают, что они хорошо оснащены орудиями и заполнены людьми.
– Пока мы плыли вниз по реке, я много думал, чем задеть молодого шаха Дауда и как подорвать его боевой дух. Мне кажется, что сейчас самое время нам попытаться это сделать.
– Что ты имеешь в виду, повелитель? Каким образом? – Ахмед-хан по-настоящему удивился.
– Что, если отослать ему описание сил нашей армии и предложить ему принять наших послов, чтобы засвидетельствовать истинность моих заявлений? Я не хочу использовать свои превосходящие силы – армию и орудия, – а вместо этого вызову его на поединок.
– Но что, если он согласится?
– Я уверен, что нет, но если он и будет согласен, тем лучше для меня. Мне любого по силам одолеть, а этого щенка – тем более. Мы сохраним и людей, и время, если пойдем таким путем.
– Что же он скажет в ответ, как ты полагаешь?
– Отклонит наше предложение с уверенной миной на лице. Если он не храбрее, чем я думаю, или не лучший актер, – окружение заметит его тревогу. Когда его войска услышат о моем предложении – а уж мы об этом позаботимся, – они будут поражены нашей уверенностью. Если Дауд откажется от поединка, они станут считать своего вождя трусом, и это подорвет их боевой дух.
– Может, это и сработает, повелитель, – ответил Ахмед-хан с тенью сомнения в голосе.
– Должно сработать. Мои собственные кампании показали мне, что мой дед Бабур был прав, когда писал, что сражение нужно выиграть в уме, пока войска еще даже не появились в поле зрения друг друга, прежде чем одержать победу на поле боя. В любом случае, сделав такое предложение, мы ничего не теряем.
В этот момент затянувшие небо свинцовые тучи разразились раскатами грома и снова хлынул теплый муссонный ливень. Ганг забурлил от бесчисленных крупных капель. Флот Акбара, быстро свернув приготовления, отчалил.
Акбар и Ахмед-хан стояли на глинистых берегах Ганга, разглядывая одну из крепостей, защищающих подходы к Патне. Над моголами возвышались ее мощные стены пятидесяти футов высотой с кирпичной кладкой над каменным основанием; на стенах Акбар заметил длинные стволы бронзовых орудий. Пушки были, очевидно, направлены в сторону реки и ярко-зеленых от всходов рисовых полей, которыми в это время года была покрыта бо́льшая часть берегов Ганга. Нужно, чтобы войска пересекли их как можно быстрее, когда двинутся на штурм стен крепости.
Шах Дауд, как и ожидал Акбар, оставил предложение о поединке без ответа. Флотилия падишаха, перемещаясь настолько быстро, насколько это позволял муссон, добралась до места два дня назад. Предыдущей ночью, после небольшого военного совета Акбар приказал, чтобы часть флота под командованием Рави Сингха прошла под покровом темноты мимо крепости и, приготовив оружие, высадилась ниже по течению вооруженным отрядом, готовым напасть на крепость с той стороны. Акбар знал, что им очень на руку оказались дождевые тучи, закрывшие луну, и непрерывно льющий дождь, так как все это позволило судам незаметно подойти почти к самой стене крепости. Однако бдительный часовой забил тревогу, и со стен начали вести стрельбу из орудий. В плот, везущий пять боевых слонов, попало ядро, и тот начал рушиться. В пороховом дыму и в стремительном течении полноводной реки большое судно, везущее лучших лучников Акбара, набранных в войско из окрестностей Кабула, родины его отца, столкнулось с полузатопленным плотом со слонами и получило пробоину в носу ниже ватерлинии. Когда судно стало наполняться водой и затейливо вырезанный павлин на его носу ушел под воду, стрелки и артиллеристы на стенах крепости начали вести по ним прицельную стрельбу. Больше всего ядер поразило сокрушенный плот, два слона были убиты. Еще один, раненный в живот, упал в реку и поплыл на спине, молотя связанными ногами и трубя от боли, а грязная речная вода окрасилась кровью от зияющей раны в его животе. В то же время судно с лучниками Акбара на борту снова получило пробоину и теперь было наполовину затоплено. Несколько мертвых и раненых лучников с подбитого судна упали в реку. Освобождаясь от доспехов, воины бросали оружие и прыгали в реку, пытаясь доплыть до берега или к другим кораблям. Внезапно в темных водах показались изгибающиеся силуэты – это сверкающих глазами крокодилов привлек запах крови. Тогда со звуками сражения смешались громкие крики; воины стали уходить под воду, как ни старались люди на других судах отстреливать этих хищников, чьи острые зубы быстро оставили от раненого слона лишь окровавленные ошметки мяса.
