Мой полет протекал на редкость удачно и без особо экстремальных приключений. К примеру, даже в квадрате, где настойчиво рекомендовалось прохождение караваном ввиду потенциальной опасности изменения курса под воздействием мощного гравитационного поля, я проскочил в одиночку и даже не заметил, чего там можно было опасаться. Только проверил курс после квадрата и работоспособность Личности. Компьютер бодро отплевался от меня ответами «О’кей», и я его больше не трогал. Только на пятый месяц, когда я уже начал откровенно скучать: все фильмы были просмотрены, все развлечения корабля и Личности в очередной раз надоели, – случился забавный и жутковатый инцидент.
Ночью, по корабельному времени, меня разбудила Личность и потребовала присутствия в рубке. Я, уже холодея при мысли о каких-нибудь фатальных неисправностях в оборудовании, поскакал в одном тапочке к штурвалу. Упал в кресло и немедля запустил диагностику, даже не вслушиваясь в бормотание компьютера. Только убедившись, что все на судне хорошо, я спросил у Личности, в чем дело.
– Впереди нас по курсу семь минут назад я зафиксировал биение гравитационных двигателей. Расстояние от двухсот до двухсот двадцати миллионов километров. Через минуту работы двигателей биение пропало. Четыре минуты назад я снова зафиксировал нестабильное гравитационное поле. И через минуту наблюдения оно пропало. Это не сигнал бедствия, это не азбука Морзе и не язык Панина. По требованию докладывать обо всем происходящем я разбудил вас.
Я оживился. Трасса с Земли на Ветра Альмы не сказать чтобы была совсем безлюдной – военные ею часто пользовались. Но только так, скажем – налетами. Были месяцы, когда на ней, как утверждал компьютер, не фиксировался никто. И встать с поломками генератора или двигателя на ней – это не смертельно, но страшновато.
– Двигатели впередиидущего корабля снова работают, – доложил компьютер.
– Расстояние? – спросил я, окончательно пробуждаясь и растирая глаза.
– Шестьдесят миллионов километров.
– Ты вообще его видишь? – спросил я, не наблюдая на радаре абсолютно ничего. «Серый» космос был девственно чист.
– Нет, – ответил компьютер.
– Отлично, – только и сказал я. – Двигатели есть, а корабля к ним нет.
– Двигателей опять не слышно, – сообщила мне Личность, и я невольно улыбнулся.
Привидение какое-то, а не корабль. Я еще раз проверил электронный и оптические телескопы. Проверил гравитационный измеритель и его показания за последние два часа. Он обычно все-таки для других целей использовался, но чтобы проверить, не помешалась ли Личность, видящий призраков в «сером» космосе, тоже годился. Нашел «пики» и время фиксирования незнакомых двигателей. Что-то невидимое мне и кораблю двигалось в том же, что и я, направлении, но чуть медленнее.
В этот момент измеритель начал опять рисовать пики, и спустя мгновение Личность уведомила меня, что двигатели неизвестного корабля снова работают.
– А сейчас где он?
– Двадцать миллионов километров, – доложил компьютер. – Прямо по курсу.
– Готовимся к маневру, – сказал я. – Не хватает только, чтобы нас его рассеянным лучом смяло.
Компьютер не просто готовился, а уже выполнял маневр, чуть отклоняясь в сторону.
– Десять миллионов километров, восемь, шесть, четыре, один… – Тут я невольно замер, хотя при таких скоростях, попади мы под «луч», в следующее мгновение после «один» я бы был в лепешку смят вместе с моей «Леей». Но компьютер без эмоций продолжил отсчет, уже обратный: – Шесть миллионов, девять, двенадцать… Двигатели незнакомого корабля выключились. Возвращаюсь на прежний курс.
Я перевел дыхание.
– Как близко мы прошли от него? – спросил я, чувствуя легкую эйфорию – последствие пережитого стресса.
– Шестьсот пятьдесят девять тысяч триста пятьдесят восемь километров.
В сам незнакомый корабль мы бы при всем желании не попали бы. Но вот даже рассеянный луч был на этой скорости для нас смертелен. Инструкция четко гласит: если впереди вас уже в «сером» космосе другой корабль набирает ход, предписывается погасить скорость и дождаться ухода корабля или выравнивания ваших скоростей.
