За юниорскую команду СССР тогда играли будущие звезды советского хоккея Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин, Александр Бодунов (все из ЦСКА, но подлинную славу они приобретут, играя за «Крылья Советов»), а тренером команды был Николай Эпштейн — наставник воскресенского «Химика», который в 1969 и 1970 годах дважды занимал 3-тьи места в чемпионате СССР.
Напомним, что до этого Третьяк трижды участвовал в молодежных чемпионатах континента: в 1967 году наши ребята заняли второе место, а затем привозили на родину только «золото». Не стал исключением и женевский турнир, где Третьяк творил настоящие чудеса. Однако в первую сборную страны его в марте 1971 года не вызвали, дав отдохнуть после Женевы. Наша сборная в том месяце совершила очередное турне по той же Скандинавии (Швеция, Финляндия), чтобы наиграть состав перед очередным чемпионатом мира и Европы в Швейцарии. Вратарями в эту поездку взяли двух Викторов — Коноваленко и Зингера. Однако на мировой турнир вместо Зингера поехал Третьяк, и именно там состоялось его «утверждение» на должность первого голкипера сборной. А «эпоха двух Викторов» — Коноваленко и Зингера — закончилась: у первого она длилась почти 13 лет (1963–1971), у второго — почти семь лет (1965–1971).
Заметим, что в Женеву-71 основным нашим вратарем поехал Коноваленко, а Третьяк шел «вторым» номером. Но у Виктора игра не заладилась. Он уже в первой игре, со сборной ФРГ 19 марта, в первом периоде пропустил две легкие шайбы. И на 31-й минуте его заменили Третьяком, который до финальной сирены оставил наши ворота в неприкосновенности. Во втором матче, с финнами, всю игру стоял Третьяк, который пропустил всего одну шайбу (8:1). Следующие три игры место в воротах вновь занял Коноваленко (в том числе и в важном матче против сборной ЧССР) и пропустил в общей сложности 5 шайб (10:2 с американцами, 3:3 с чехословаками и 8:0 со шведами).
На матч против команды ФРГ наши тренеры выставили Третьяка, и здесь уже он два раза «зевнул» в первом и третьем периодах (12:2). Потом была игра с финнами, где полчаса в наших воротах отстоял Коноваленко (пропустил одну шайбу) и полчаса — Третьяк (не пропустил ни одной шайбы (10:1)). В следующем матче, против сборной США, весь матч в воротах отстоял Коноваленко (7:5), хотя тренеры хотели выставить Третьяка, но передумали. Почему? Послушаем его собственный рассказ:
«И вот настал черед решающих поединков. Тарасов меня предупреждает: «Будешь играть с американцами».
А я бы рад, да не могу: накануне простудился, температура поднялась почти до 40 градусов. Играть больным в воротах — не всегда подвиг. Можно и подвести команду: пропустил шайбу, вторую, и ситуацию, глядишь, уже не исправить.
Ох, и отругал меня тогда тренер! Следить за своим здоровьем, тщательнейшим образом беречь его — это тоже долг спортсмена, непременное условие его жизни — такова в нескольких словах суть той тарасовской гневной речи. «Кстати, профессионалов за такие вот болезни (если доказана оплошность спортсмена, его вина) беспощадно штрафуют», — добавил он.
Но что там тренерский гнев… Я и без того переживал, глаза поднять боялся…»
Турнир на Приз газеты «Известия». 1971 г. Матч сборных СССР и ЧССР
Коноваленко выставили и на вторую игру против сборной ЧССР, и он опять не выручил: наши уступили со счетом 2:5 (в третьем периоде наш голкипер пропустил сразу три шайбы). После этого у каждой из команд оставалось по одной игре, в которых и должны были решиться судьбы призовых мест. Наши играли со шведами и обязаны были выиграть, поскольку им в спину дышали чехословаки, которые в случае нашего поражения набирали 15 очков и могли выйти на 1-е место, поскольку у них в споре с нами была лучшая разница очков (одна победа и одна ничья). И на эту решающую игру со шведами наши тренеры выставили Третьяка. Он вспоминает:
«Наконец, наступает кульминационный момент — матч со шведами. Надо было обязательно побеждать. Выиграем — мы чемпионы мира, уступим — главный приз уедет в Прагу. Я к тому дню уже почти поправился. И накануне матча Тарасов меня предупреждает:
— Завтра будешь играть.
