— Витька, как там сзади? Вторая эскадрилья пристроилась за нами?
— Ага, идут за нами левым пеленгом.
Под крылом проносились поля с небольшими перелесками, оврагами и мелкими речками. С небольшой высоты земля выглядит особенно красиво: различимы даже мелкие детали пейзажа, а вот всякая грязь и мусор как будто исчезают с её лица. Вслед за командиром вся группа штурмовиков снизилась, и на бреющем полёте пересекла линию фронта. За бортом проносились окопы, пушки, танки, виднелись взрывы, но открыть зенитный огонь по самолётам немцы не успели. Через пять минут строй Ил-2 опять занял высоту шестьсот метров, чтобы оглядеться и свериться с картой, не сбились ли с курса. Штурман полка не зря ест свой хлеб — через десять минут полёта и разворота почти на 180 градусов, строй подошёл к цели с тыла. Внизу земля пестрела свежими воронками от бомб, буквально пять минут назад по станции отработали наши пикирующие бомбардировщики, в воздухе ещё висела пыльная пелена. В небе начали вспыхивать маленькие белые облачка, как созревшие головки одуванчиков, они раскрывались всё ближе к самолётам полка. Через минуту начали появляться и большие чёрные шапки — разрывы от крупнокалиберных снарядов немецкой противовоздушной обороны. От близких разрывов самолёты потряхивало, кого-то осыпало осколками — в обшивке появлялись первые рваные отметины.
— Вот и началось, — Михаил сузил глаза, всматриваясь во мглу внизу по левому борту. Закрывая створки радиатора охлаждения и снимая с предохранителя системы вооружения, крикнул по переговорному устройству: Витёк, будь начеку, сейчас зайдём с левого разворота.
— Понял, командир. Нервничаю как гимназистка перед первым балом, — сострил стрелок.
Самолёт ведущего, лейтенанта Петра Истомина, начал разворачиваться вслед за командиром эскадрильи, Михаил повторил манёвр и, с небольшим снижением, нацелил нос самолёта на железнодорожный состав, пытающийся на всех парах покинуть территорию станции. Под крыльями впереди идущих штурмовиков возникли вспышки от стартующих неуправляемых ракет, которые с дымным следом понеслись к земле. Михаил дал короткую очередь из пулемётов, чтобы по трассирующим понять, какие ввести поправки для стрельбы из пушек. На путях уже рвались ракеты и бомбы, кромсая вагоны, людей и технику.
— Получите, распишитесь! — четыре реактивных снаряда ушли из-под крыльев в поиске своих неудачников. Самолёт Истомина уже начал набор высоты после атаки, а его ведомый подзадержался, найдя себе новую цель. Михаил краем глаза увидел, как по ведущему группы и следующим за ним штурмовикам ведёт огонь автоматическая зенитная пушка, окопавшаяся чуть поодаль от железнодорожных складов. Довернув вправо, он выпустил по её расчёту длинную пулемётную очередь — «эрликон» замолчал.
— Теперь пора и ведущего догонять.
Михаил двинул рычаг управления двигателем вперёд до упора, выходя на взлётный режим. Набирая высоту, почувствовал небольшие толчки, передававшиеся ему по телу самолёта.
— Проснулись фрицы — на крыльях, элеронах появилось несколько отверстий, пару раз пули высекли искру, попав в бронекорпус кабины. Трассеры пулемётных очередей то шли параллельно, то смыкались на выходящем из атаки штурмовике. Сзади заработал пулемёт Витька.
— Что там у тебя?
— Всё хорошо, прекрасная маркиза! Пришлось ответить, обнаглели клиенты.
— Ну-ну, держи хвост пистолетом, сейчас второй заход делать будем.
Михаил догнал ведущего и занял своё место. Теперь уже строй штурмовиков представлял собою замкнутый круг, пара следовала за парой, атакуя цель, готовая прикрыть огнём соседнюю. Гвалт в эфире усилился до предела — команды, мат, обращение по именам, а не позывным, восклицания, кого-то из наших уже подбили…
— Мишка, заходим, ты в норме?
— Пока да, Петь, заходим!
— Давай по складам, по тупикам их пройдёмся.
— Там «эрликон» был, видел?
— Видел, молодец, что подавил.
От самолёта ведущего отделилась пара стокилограммовых бомб, Михаил тут же сбросил и свою пару, пикируя под небольшим углом. Иловский прицел на таких высотах и углах пикирования был бесполезен, приходилось уповать на опыт «стариков». Прошив парой пушечных очередей два складских помещения, опять добавил газа и вслед за ведущим пошёл в набор высоты. Тут же почувствовал удар по правой плоскости, будто оглоблей кто саданул по крылу снизу. Скосив глаза, увидел большую дыру со рваными краями, самолёт стало сильно кренить вправо. Добавив двигателю оборотов, Михаил выровнял свой Ил-2 и доложил:
